|
А пока Костя постучал ладонью по столу, прерывая спорщиков и, добавив громкости и авторитарности, твердо произнес:
Тишина в аудитории. Атмосфера удивления. Вряд ли кто-то, кроме самого Кости понял, что произошло и что именно в нём поменялось, но тон его подействовал отрезвляюще. Не было больше ни протеста, ни возражений. Костя «взял» группу и остаток лекции «вёл» её. Затем мягко отпустил. Вот она свобода... Или как там у Фаулза – «Элефтерия!»...
9. «Если у людей есть позитивные религиозные убеждения, т.е. они “веруют”, то сомнение переживается ими как нечто весьма неприятное и его страшатся. По этой причине предпочитают вовсе не анализировать предмет веры. А если кто-то не имеет религиозных представлений, то он не любит признаваться себе в собственном ощущении дефицита, а во всеуслышание похваляется просвещенностью или по крайней мере дает понять, что его агностицизм – плод благородного свободомыслия... И тот и другой, сами того не ведая, чувствуют шаткость своих аргументов.» Карл Густав Юнг «Ответ Иову» Весьма замечательно, что всё более проникаясь верой в атеистический экзистенциализм днём, по ночам Костя, погружаясь в жизнь Мартина Гуски, был столь же искренен в передаче «его» религиозного опыта и страстных проповедей аббата. Но так было лишь в те часы, когда он сидел за компьютером, входя в историю Мартина. За этой растяжкой: атеизм – вера, фигура ветхозаветного фарисея стала тускнеть, как того Костя и добивался. А куда-то канули постмодернизм и гностицизм – две его привязанности последних десяти лет? Возможно, они ждут еще своего часа? Сейчас же в Косте происходила переоценка, переплавка ценностей, в горниле которой варились и постмодерн, и гностицизм, и христианство, и пантеизм, и атеизм... То одно, то другое вылезало на поверхность внутренней печи для перегонки, внутреннего атанора, чтобы тут же опуститься на дно, перемешаться с прочими ингредиентами, забродить... История свидетельствует, что далеко не каждый алхимик приходил, в результате, к Камню. Далеко не каждый... Ведь чаще всего при переоценке ценностей человек оказывается перед необходимостью понять ценность того, что составляло противоположность его прежних идеалов, убедиться в ошибочности прежних убеждений, признать не-истину, содержащуюся в прежней истине, прочувствовать, сколько сопротивления и даже враждебности заключало в себе то, что ранее он считал любовью. И многие из тех, кто оказался втянутым в конфликты проблемы противоположностей, отбрасывают всё то, что они ранее считали благим и достойным стремления, и пытаются продолжать жить в противоположности к их прежнему «я». Смена профессий, разводы, религиозные обращения, разного рода отступничества – вот симптомы этого перемахивания в противоположность. Здесь кроется ловушка: прежняя жизнь подвергается вытеснению и тем самым порождается столь же несбалансированное состояние, каким было, собственно, и прежнее состояние до развенчания «идолов». — 36 —
|