- Если бы мы приняли взгляды Сартра, то совершенно лишились бы критериев для выбора между добром и злом. В такой ситуации независимо от того, что люди делают, они всегда могли бы оправдать себя, сказав, что сделали нечто под свою собственную ответственность. Неизбежным следствием этого постулата является общество без этических норм.
- Ты, Миша рассуждаешь также, как Иван Карамазов у Достоевского. Свобода для тебя равнозначна вседозволенности, а отсутствие Бога – разрешению на всяческую несправедливость. То есть, мир без Бога – это мир неизбежного зла и порока? А почему не наоборот? Может быть, только отказавшись от всяческой надежды на Бога, на судьбу, на провидение, человек может по настоящему любить, сострадать, творить, ибо видит незащищенность, хрупкость, неповторимость каждого момента бытия, каждой жизни. Это позиция очень взрослого человека. Кстати, - к твоему вопросу о подростковом кризисе... Я полагаю, что в большинстве своем мы еще не созрели для такой свободы, так как по-настоящему взрослых людей очень мало. Человечеству в целом нужен Бог, нужен страх Божий, нужна надежда... Я считаю, что Сартр просто значительно опередил время. Поэтому атеистический экзистенциализм кажется невозможным, страшным, разрушительным и где-то даже кощунственным...
Повисла долгая пауза. Первой её нарушила Саша Платонова:
- Ну, знаешь, так можно любое учение повернуть как хочешь. Человек изначально греховен и только с Богом в сердце способен на высокие проявления и любовь к ближнему, а не на разрушение.
- Вот-вот. – Поддакнул Куренной.
- А мне лично очень близко то, что говорит Костя. – Заступилась Вика Станкевич.
- Саша, постулат о том, что человек изначально греховен следует из того, что сущность предшествует существованию. Но Сартр как раз этот постулат и отрицает. Напомню, что его исходная позиция: Бога нет, поэтому человек происходит из Ничто. Именно поэтому он свободен. И именно такая свобода предполагает отсутствие некой изначальной греховности человека. Раз нет Бога, то нет и изначального греха. – Ответствовал Костя.
- Да, Костя, - Восхитилась Вика, - ты заставляешь думать, разбиваешь штампы.
- Какие штампы? Одно словоблудие! – Настаивал Куренной.
- Мысли замечательные, - Примирительно заговорил Михаил, - только я чувствую в них какой-то подвох. Вроде бы все правильно, но все нутро мое против этой правильности и логичности протестует.
- А если отвлечься от логики? – Неожиданно вставился молчавший до этого Витя. – Ведь учение Сартра, если вникнуть в него не головой, а чувством, это далеко не одни только логические построения. Это взлет духа, если хотите.
- Ты что же, тоже атеист? – Удивился Куренной.
- Нет, я не атеист, я тут просто наблюдаю... – Пробовал отшутиться Витя.
- Смотри какой умник нашелся! – Не унимался Куренной.
- Слушайте, что вы на личности-то перешли? – Вновь заступилась Вика. – Не забывайте, что мы здесь, прежде всего, слушаем лекции по философии двадцатого века. А что касается позиции каждого, так это его личное дело. Я, например, очень хочу дослушать про экзистенциализм Сартра. – Очаровательная улыбка, адресованная Косте...
Костя как будто бы ждал этой Викиной улыбки. В душе его зашевелилась не только признательность этой женщине, но что-то большее. Дело было не в том, что его позиция пошатнулась под влиянием слов Платоновых и Куренного. Просто он «потерял аудиторию», отпустил её, забыл, что он преподаватель а не ведущий психотерапевтической группы. Любая игра имеет свои правила, а заигравшись в демократа (на самом-то деле боящегося группы) очень легко потерять авторитет. Подбадривающая (и обещающая нечто еще...) улыбка Вики помогла ему в долю секунды осознать свой страх, как причину панибратского и демократического стиля преподавания. Сознание прояснилось – он повзрослел еще на «миллиметр»... Резко менять позицию не удастся. Попробовать постепенно? Костя переставал бояться и начинал играть. Это были первые его шаги в Игру. Не раз еще он оступится – ещё как оступится, испугается вновь, и снова будет искать шанс подняться над собой, а это и значит обрести ключ к свободе и ответственности, которую как раз и имел в виду Сартр...
— 35 —
|