|
На всю жизнь запомнил Мартин этот чудесный диалог. Но никогда и никому не рассказывал он о нем...
8. «Иллюзия предназначения рассыпалась в прах; муки, искупление, бессмертие – все рухнуло, от здания, воздвигнутого мной, остались только руины. Святой Дух был настигнут мной в подвале и изгнан; атеизм – предприятие жестокое и требующее выдержки; думаю, что довел дело до конца» Жан Поль Сартр «Слова» Итак, пытаясь найти противоядие ветхозаветному фарисею, Костя с головой ушел в разработку его противоположности - Мартина Гуски. Написание истории его жизни (какой она могла быть, или, согласно квантовой теории запутанных состояний, была-есть) шло довольно быстро: за три дня Мартин был доведен до осознания божественного Ничто, (которое, впрочем, почти неотличимо от Хайдеггеровского Ничто) и до пантеистических настроений Мейстера Экхарта. А от пантеизма до атеизма – рукой подать, недаром Ницше величал пантеизм «вежливой формой атеизма». Следующие шаги Мартина должны были, по Костиному замыслу, привести его к антицерковным настроением, богоборчеству, отрицанию Священного Предания, а затем и Писания, вольнодумству и дерзкому свободомыслию, которое выражалось бы не только в мышлении, но и в поступках, - тех поступках Мартина Гуски, о которых свидетельствовали исторические документы. По какой именно траектории проведет Костя Мартина к этим поступкам – пока не знает никто. Ибо считать, что Костя абсолютно свободен в творении судьбы Мартина Гуски неверно: судьба его определится сложной комбинацией Костиных мотивов, а предопределены ли они или абсолютно случайны – знать нам не дано. Точно также и мы с тобой, читатель, вершим судьбу Кости (я – написанием, а ты – свободой интерпретацией написанного) ведомые, в свою очередь, дланью Господней, Провидением или корреляцией случайностей... В сложных, многоуровневых взаимоотношениях с Богом, случаем и друг с другом проходим мы развилки жизненного пути, этого «сада расходящихся тропок». И на каждой развилке меняемся мы все: я, ты, Бог, случай, герои нашего воображения, прошлое и будущее, - влекомые в одной связке по неисповедимым путям взаимотворения... Впрочем, я увлекся высокопарной поэтической метафорой, а Костя, тем временем изо всех сил прорывался к атеизму, в котором искал исцеление. Несмотря на увлечение постмодернизмом, Костя вовсе не был атеистом в глубинах души и в поступках. Ибо убеждения, это не то, что мы думаем о себе и о мире. Убеждения – это то, согласно чему мы живем – совершаем поступки и выборы. Осознав же, хотя бы и частично свои убеждения, Костя взалкал свободы. Свободы, прежде всего, от страха Божьего, которым руководствовалась фигура фарисея. Свободы самому творить свои действия и отвечать за них только перед самим собой... Романтика вольнодумства – романтика экзистенциального атеизма... — 31 —
|