|
7 Ibidem, p. 111. Отметим, что это убеждение разделяется не только сторонниками «философии истории философии», но и представителями других идеалистических течений. Американский неотомист М. Адлер заявляет: «Большая часть прошлого ~ науки представляет лишь антикварный интерес для современных ученых» (AdlerM. The conditions of philosophie. Its checkered Past. Its Present Disorder and its Future promise. N. Y., 1965. p. 173). Это — далеко не случайная реплика. Современное фи-лософско-теологическое мировоззрение, изображая прошлое науки чем-то вроде музея древностей, подрывает мировоззренческое значение научного знания. Адлер так же, как Бруннер, Гуйе и многие другие идеалисты, полагает, что только историческое прошлое философии неувядаемо. Это-де — прошлое, которому принадлежит настоящее и даже будущее. И дело здесь не в культе Фомы Аквинского, схоластического мыслителя XIII века, который провозглашается самым современным философом. Противопоставление истории философии развитию научного знания Неотделимо от столь характерного для подавляющего большинства идеалистов противопоставления философского мышления аУкам, которые-де, как однажды сказал М. Хайдеггер, вообще ее мыслят (см. Heidegger M. Was heisst Denken? Vortrage und Aufsatze. Teil II. Pftillingen, 1967. S. 7). 72_____Вопросы теории историко-философского процесса___________ Хотя Гуйе явно заблуждается, он имеет в виду некоторые существенные факты, специфические особенности философии, в которой вопросы, поставленные тысячу и даже более лет назад, сплошь и рядом сохраняют актуальное значение. Это происходит вовсе не потому, что эти вопросы остаются нерешенными. Решение каждого философского вопроса не есть «закрытие» проблемы, сдача ее в архив. Новые научные открытия, новый исторический опыт возрождают, обновляют старые философские вопросы, открывают их вновь для дальнейшего исследования и тем самым для развития уже имеющегося решения. Яркий пример тому — телеологическая проблема, которая получила научное разрешение в эволюционной теории Ч. Дарвина, а в наше время вновь стала актуальной философской проблемой благодаря кибернетике, молекулярной биологии, биофизике и другим наукам. Идеалистическая интерпретация своеобразной живучести великих философских проблем, которые наполняются новым содержанием, обычно влечет за собой негативистскую интерпретацию истории науки. Так, уже цитировавшийся выше Ж. Мэр подчеркивает, что философские идеи Аристотеля и Декарта, в отличие от их естественно-научных воззрений, оказывают и в настоящее время влияние на развитие философии. Причины этого влияния, если оставить в стороне вопрос о консервативном характере идеализма, постоянно возрождающем исторически изжившие себя идеи, заключаются, по-видимому, в том, что проблемы, поставленные Аристотелем, Декартом и другими великими философами прошлого, являются развивающимися проблемами, и их современное содержание, разумеется, весьма отличается от того содержания, которое придали им эти мыслители. О физике же Аристотеля или Декарта этого, конечно, нельзя сказать. — 48 —
|