|
8Фейербах Л. Избр. философ, произв. Т. II. С. 40. 9Там же. С. 713.
А небесные радости ничем не отличаются от земных, они только свободны от ограничений и зла этой жизни» 10. Но жажда бессмертия, подчеркивает Фейербах, есть не изначальное свойство человеческой натуры, а отражение сложившейся в течение тысячелетий обездоленности подавляющего большинства человечества. Следовательно, личное бессмертие — это, в сущности, мнимая потребность, так как в действительности человек хочет не бессмертия, а счастливого, плодотворного долголетия. Фейербах не просто раскрывает, анализирует двойственность религиозного, чувственного сознания. Его оценка религии, соответственно этому анализу, также носит двусторонний характер. Силы, которые воспринимаются религиозным сознанием как сверхъестественные, господствующие над человеком силы, представляют собой «не что иное, как создание его собственного, несвободного, боязливого духа и невежественного, необразованного ума...»11 И вместе с тем религиозные представления, или то, что Фейербах характеризует как «религиозный объект», есть, пользуясь его собственным выражением, «нечто интимное, интимнейшее, наиболее близкое человеку»12. Это указание на интимность религиозного чувственного сознания является, по Фейербаху, одной из наиболее существенных его характеристик, которую обычно подчеркивали лишь религиозные мыслители, видя в ней как бы указание на сверхъестественный источник веры. Дофейербаховские материалисты частью игнорировали, частью недооценивали этот факт, в особенности потому, что его настойчиво выдвигали на первый план многие теологи, в особенности теологи протестантизма. Несомненной заслугой Фейербаха является то, что он увидел в религии не одни только сковывающие человека путы, но и нечто такое, что его возвышает, придает ему силы, хотя бы посредством уте- 10 Фейербах Л. Избр. философ, произв. Т. II. С. 216. 11 Там же. С. 516-517. 12 Там же. С. 41. 428
шения, надежды, иллюзии, как бы ни были они обманчивы. Иное дело, что эта атрибутивная характеристика религии зачастую истолковывается философом превратным образом: преодоление религиозного отчуждения представляется ему возможным посредством создания принципиально новой религии, религии без Бога, религии обожествляющей самого человека. Человек человеку Бог — таков принцип этой новой религии, которая, конечно, не является религиозным мировоззрением, но сохраняет то земное, отнюдь не потустороннее содержание религии, которое ранее отчуждалось, мистифицировалось и тем самым превращалось в орудие подавления человеческой самодеятельности. И Фейербах, убедительно доказывающий, что атеизм есть разоблаченная сущность религии, тем не менее утверждает: «Если до сих пор непознанная религия, религиозная тьма была верховным принципом политики и морали, то отныне или, по крайней мере, когда-нибудь в будущем определять судьбу людей будет религия познанная, растворенная в людях»13. — 282 —
|