|
Кант отличает веру чистого разума от веры, основанной на откровении. Последнюю он называет доктриналь-ной верой, которая не имеет непосредственного отношения к чистому, т. е. свободному по отношению к любым внешним авторитетам разуму. Вера, основывающаяся на откровении, представляет собой нечто аналогичное тавтологии, ибо само признание откровения, т. е. божественного источника веры, и есть уже вера в Бога. Совершенно иное дело — вера чистого разума. Кант, несомненно, возвышает религиозную веру. Если средневековый томизм считал религиозную веру хотя и не противоразумной, но все-таки сверхразумной верой, то Кант объявляет ее в высшей степени разумной и тем Так, П. Гольбах, пытаясь вскрыть истоки религиозного сознания, говорит о человеческом существе: «Болезни, страдания, страсти, тревоги, болезненные изменения, испытываемые его организмом, причины, которых он не знает, наконец, смерть, вид которой так страшен для привязанного к жизни существа, — все эти явления представляются ему сверхъестественными, так как противоречат его природе; поэтому он приписывает их какой-то могущественной причине, которая, несмотря на все его усилия, располагает им по своему произволу» (Гольбах П. Система природы. Ч. 2 // Избранные произведения в двух томах. М., 1963. Т. 1. С. 363). ____Этикотелеология Канта и ее современное значение 291 самым ставит ее несравненно выше тех метафизических учений, которые пытаются посредством всякого рода дедуктивных умозрительных заключений доказать существование Бога и загробной жизни, т. е. доказать то, что, по глубочайшему убеждению Канта, принципиально недоказуемо. Кант не просто отрицает существующие в теологии и метафизических учениях доказательства бытия Бога и бессмертия души. Речь идет о принципиальной невозможности таких, т. е. логических, дедуктивных доказательств. В этой связи Кант замечает, что некоторые мыслители, сознавая неудовлетворительность имеющихся доказательств бытия Божия, выражают надежду, что «со временем будут еще изобретены очевидные демонстрации двух кардинальных положений нашего чистого разума: есть Бог, есть загробная жизнь. Я с этим не согласен, скорее, я уверен, что этого никогда не случится. Действительно, откуда бы взял разум основания для таких синтетических утверждений, которые не касаются предметов опыта и его внутренней возможности?»8 Кант, как мы видим, весьма категоричен. Он не признает какого-либо компромисса не только с существующими, но и с возможными в будущем учениями, теоретически доказывающими существование Бога. Но столь же решителен и категоричен Кант в своем утверждении внутренней необходимости религиозной веры: «Мы вынуждены смотреть на мир так, как если бы он был творением некоего высшего разума и высшей воли»9. — 190 —
|