Философия как история философии

Этикотелеология Канта и ее современное значение 295

есть страстный душевный порыв, который, конечно, про­истекает не из разума, а из сердца. Здесь вполне приме­нимо введенное Паскалем разграничение между истина­ми разума и истинами сердца1*.

Таким образом, утверждения об атеизме Канта пред­полагают в корне отличное от кантовского понимание веры. Но именно это обстоятельство делает их уязвимы­ми. Вера чистого разума, которую обосновывает Кант, неразрывно связана с кантовским пониманием чистого разума как «вещи в себе», именуемой в данном контек­сте также ноуменом. Субъект чистого разума, с этой точки зрения, есть homo noumenon, в силу чего вера чистого разума, религия, трактуется как имеющая трансцендент­ный источник.

Шеллинг как-то заметил в своей посвященной Канту статье, что замечательной особенностью его философии является искренность. Казалось бы, какую роль в делах философских, где решающее значение имеет основатель­ность теоретических аргументов, безупречность логичес­ких выводов, играет искренность, т. е. чувство, нрав­ственная позиция? Однако в данном случае речь идет не вообще о философии, а о религии, вере. И здесь нельзя не согласиться не только с Шеллингом, но и с самим Кантом, который прямо заявляет, что искренность — «главное требование в делах веры»17. С этой точки зре­ния, рассуждения об атеизме Канта или, скажем мягче, его иррелигиозности, оказываются лишенными основа­ния. Основное содержание философии Канта, его мета-

Ортега-и-Гассет, выступая против рационалистического понимания религии, настаивает на том, что вера в Бога, в бессмер-тие Души — это «не идеи, которыми мы обладаем, а идеи, ко­торыми мы являемся». Они «суть наш мир и наше бытие» (Orte-ga-y-Gasset. Gott in Sicht. Betrachtungen. Munchen, 1969. S. 30). 17 Кант И. О неудаче всех философских попыток теоди­цеи // Трактаты и письма. С. 73.

296_________Немецкая классическая философия

физика, самым убедительным образом свидетельствует о том, что вопросы религии, религиозной веры занимали первостепенное место в его учении.

Весьма показательно, что Кант, подвергая сокруши­тельной критике предшествующие метафизические уче­ния, полностью солидарен с ними в вопросе о предмете и задачах метафизики. Уже во введении в «Критику чисто­го разума» Кант указывает: «Неизбежные проблемы самого чистого разума суть Бог, свобода и бессмертие. А наука, конечная цель которой — с помощью всех своих средств добиться лишь (курсив мой. — Т. О.) решения этих проб­лем, называется метафизикой»18,. К этому определению важнейшей проблематики метафизики Кант постоянно возвращается как во всех своих трех «Критиках», кото­рые, несомненно, являются его главными трудами, так и в сочинениях, посвященных метафизике нравов и другим проблемам. Нельзя поэтому согласиться с Э. Кассирером, который, выражая общее для неокантианцев стремление исключить метафизику из философии Канта, утвержда­ет: «Система Канта вообще не включает в себя филосо­фию религии как вполне самостоятельное звено»19.