|
Следует, однако, подчеркнуть, что Гегель фактически проводит разграничение между наукой и науками. Философия, которая характеризуется как наука в собственном смысле слова, как высшая наука, противопоставляется наукам, характеризуемым как частные, специализированные области знания. Но все науки, поскольку они специализируются, становятся в известном смысле частными науками. Даже философия, если она действительно превращается в науку, осознающую и ограничивающую свои исследовательские задачи, обретает вполне определенное место в системе научных знаний и, следовательно, перестает быть учением о всем существующем. Однако признание этого факта несовместимо с абсолютным идеализмом Гегеля. И все же Гегель остается диалектиком и там, где он заблуждается. Противопоставляя философию и науки, он выявляет их относительную противоположность и условия, при которых эта противоположность может быть преодолена. Необходимо поэтому углубиться в гегелевский анализ проблемы, чтобы вскрыть заключающееся в нем рациональное ядро. Исторический процесс размежевания между философией и специальными науками воспринимается Гегелем Как необходимый и прогрессивный. Лишь благодаря раз- 152Вопросы теории историко-философского процесса витию этих наук, ставших независимыми от философии, философия Нового времени, указывает Гегель, превзошла свое историческое прошлое. Гегель осознает и то, что развитие частных наук и самоопределение философии необходимо связаны друг с другом. Философия, говорит Гегель, «не только должна согласовываться с опытным познанием природы, но и само возникновение и развитие философской науки имеет своей предпосылкой и условием эмпирическую физику»5. Следует, конечно, иметь в виду, что физикой Гегель, соответственно традиции, называет естествознание и, указывая на его эмпирический характер, рассматривает в данном случае эту его особенность как положительную черту. Гегель далее подчеркивает, что эмпирический характер естествознания не следует преувеличивать: «Если бы физика основывалась лишь на восприятиях и восприятия были не чем иным, как свидетельством наших чувств, то работа физики состояла бы лишь в осматривании, прислушивании, обнюхивании и т. д., и животные, таким образом, были бы также физиками»6. Физика открывает законы природы, т. е. формы всеобщности, недоступные чувственным восприятиям. Но всеобщее, по Гегелю, нематериально, и поэтому физика должна рассматриваться как наука, которая преодолевает чувственную достоверность, возвышается над чувственно воспринимаемым миром. С этой точки зрения, философия и физика вовсе не стоят так далеко друг от друга, как это обыкновенно думают, утверждает Гегель. — 100 —
|