|
В-третьих, нельзя сбрасывать со счетов и то, что для японцев характерна «исключительно сильно выраженная традиционность» [б]. А это значит, что нормативные функции народных поверий, великолепно совмещенных с положениями основных восточных религий (конфуцианством, буддизмом и др.) еще долго будут играть свою роль в жизнедеятельности японской нации. Упомянутый выше Какузо Окакура отмечает роль традиций японской культуры в современной жизни: «Поэзия Ямато и музыка Бугаку, которые отражают идеал Тан при режиме аристократии Фудзивары, являются источником вдохновения и наслаждения в наши дни, подобно мрачному двэн-буддизму и танцам Но, которые были продуктом просвещения Суп. Это значит, что Япония сохраняет истинно азиатскую душу, хотя она и «вплетает» ее в современные силы» [7]. Все эти обстоятельства необходимо учитывать в ходе анализа своеобразия фанатизма в двэн-буддийской версии, существующей на протяжении ряда веков в Японии. Эта страна во многих отношениях уникальна и удивительна, насыщена контрастами в духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, более искренняя и менее церемонная, чем в Китае; с другой, острый меч самурая, смелость, отвага и готовность к самопожертвованию, что может быть сравнимо только со слепым фанатизмом воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается с обостренным чувством чести и глубокой преданности императору, сюзерену, учителю или главе процветающей фирмы. Необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, сочетающего скромность и простоту, лаконизм и прелестное изящество одежды, убранства, интерьера. Умение отрешиться от суеты повседневности и найти душевный покой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре крохотным двориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями [8]. И наконец, поразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать и развивать достижения других народов и культур, сохраняя при этом свое, национальное, своеобразное, японское. Особо сильное влияние на культуру Японии оказали индийская и китайская цивилизации. Она впитала и переработала в соответствии со своими потребностями традиции индуизма, конфуцианства, даосизма, буддизма, придав им свои, неповторимые черты. Исследователи отмечают огромное воздействие дзэн-буддизма, как чисто японского явления в отличие от китайского чань-буддизма, на формирование японского национального характера, в том числе и на своеобразие феномена религиозного фанатизма. Российский востоковед Л.С. Васильев пишет: «Фанатизм и готовность к самопожертвованию, воспитывавшиеся в самураях дзэн-буддизмом, отличались от фанатизма воинов ислама, которые шли на смерть во имя веры, ожидая вознаграждения на том свете. Ни в синтоизме, ни в буддизме концепции вечного блаженства на том свете не существовало. И вообще духовная ориентация японской культуры, как и китайской, оказавшей на нее в этом смысле немалое влияние, была посюсторонней. Не о загробном блаженстве и посмертной жизни, а о достойной смерти и высоком месте в памяти живых мечтали шедшие на смерть самураи» [9]. Такое отношение к смерти, как естественному концу, выработанное философией фатализма, накладывает отпечаток своеобразия на религиозный фанатизм, придавая ему этический смысл. — 250 —
|