|
Плод в чреве матери - это сама мать. И тем не менее ребенок вы- ходит из чрева, он прерывает контакт с питающим материнским телом и набирает в легкие воздух. Криком он возвещает мир о том, что на- чал дышать сам! Так вот, представим - ребенок родился. Имя его - идеальное пред- ставление, психика, или душа. Что это значит? А это значит, что я произвольно, по собственному почину могу вообразить себе все, что угодно: "пищу", "пожар", "субстанцию", "ре- волюцию". Например, будучи холостым, могу вообразить себя жена- тым и даже представить (т.е. идеально поставить перед собой) вооб- ражаемую жену. Могу представлять ее более или менее ясно - вплоть до галлюцинации; например, могу "почувствовать" специфический запах ее волос, "уловить" тончайшие интонации голоса, "увидеть" ка- призную складочку губ и даже почти "ощутить" прикосновение ее пальчиков с остренькими ноготочками. Что я при этом "воспринимаю"? Что здесь является "раздражите- лем"? Ведь жены нет "здесь" и "теперь". Предположим, что ее вообще нет у меня, никогда не было и не будет, ибо - я - убежденнейший хо- лостяк. И вместе с тем - я ее почти вижу, слышу, чувствую! И не только ее. Вот возьму и представлю коварного друга, с которым мне изменяет воображаемая жена. Лживо-приветливая улыбочка и ехид- ный прищур глаз... Знаю, конечно, что вижу собственные измышле- ния. В моей воле развернуть их в целый роман, "вжиться" в них, углу- биться, добиваясь предельной отчетливости представлений; или, на- оборот, устранить, заменить их другими; или, отбросив фантазии, на- править внимание на реальное "здесь" и "теперь". Все это в моей воле. Если же вдруг окажется, что это уже не в моей воле (случается и та- кое), значит, у меня "навязчивые представления", т.е. я психически болен, следовательно - невменяем. Невменяем, ибо болезнь (деструкция психики) может зайти так далеко, что примет форму рефлекса40 - непроизвольного действия, автоматически разворачивающегося вовне. Если в таком состоянии я изобью своего приятеля (на том основании, что тот якобы соблазнил мою воображаемую жену41), меня, конечно, изолируют, но не в тюрь- ме, а в психиатрической больнице, т.е. меня будут не наказывать, а лечить, будут пытаться освободить мою волю - мое сознание. И, на- оборот, если обнаружится, что этот акт (то, что я вышиб приятелю глаз) является преднамеренным, т.е. результатом моего свободного решения, решения именно таким способом завершить реальную си- туацию, в истинном значении которой я вполне отдаю себе отчет, если этот акт является моим сознательным поступком, а не просто бессо- знательным автоматизмом кошки или сумасшедшего, - ну, тогда уж мне не избежать расплаты. Разве только полиция не догонит. Но и тогда могут грозить неприятности - совесть! Если, конечно, задним числом я решу, что все-таки был неправ "по совести". Здесь свои сложности: быть неправым "по совести" и "по закону" - разные вещи, генетически разного происхождения, частенько вступающие в кон- фликт. Конкретное разрешение этого противоречия в каждом особен- ном случае есть опять-таки дело решения личности - ее поступок. Впрочем, об этом позже. — 35 —
|