Никология

Лишь тот достоин жизни и свободы,

Кто каждый день за них идет на бой!

Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной

Дитя, и муж, и старец пусть ведет,

Чтоб я увидел в блеске силы дивной

Свободный край, свободный мой народ! [16].

Иногда слова Христа о непротивлении злу интерпретируются (на­пример Л.Н. Толстым) его полной пассивностью. «Между тем, - как справедливо отмечает А. Мень, — мы видим, что сам Христос такой пассивности не проявлял. Он изгнал бичом торгующих в храме.., про­тестовал, когда слуга первосвященника ударил Его по лицу.., говорил о великой любви тех, кто «положит свою жизнь» за ближних. Поэтому Его слова о снесении оскорбления следует понимать как призыв по­беждать зло добром» [29]. Все это говорит о том, что Христос поражает непоколебимой прямотой и пренебрежением грозящих ему опасностей, готовностью преодолевать длительные трудности. Его уверенность в конечной победе добра над злом, а также призывы к полному духовному единению людей приобретают николого-эстетическое значение.

Тайна красоты личности Иисуса Христа. Вопрос о внешнем, причем собирательном, образе Христа не имеет принципиального значения, так как внешняя красота — односторонняя красота — это не красота внутреннего состояния Иисуса, всей его цельности и духовно-физичес­кой природы - это, можно сказать, лишь красота формы. В его лице не было ослепительной внешней красоты. Однако Христос был наделен такой телесной организацией, которая была способна выражать внут­реннее духовное состояние, господствующее над его плотью. Поэтому его внешность отражала малейшие движения внутренней, прежде всего никологической культуры Мессии.

Святые апостолы не оставили нам земного описания внешнего об­раза Христа-Спасителя. Зато они раскрыли его прекрасный внутренний облик, а также отметили то сильное впечатление, какое он производил на людей. От него исходила могучая красота силы, желание бороться и побеждать. Он мог быть строг и даже суров. «Бог коварен, - отмечал А. Энштейн, - но не злонамерен». Он резко обличает власть имущих.

70

Наконец, он не искатель истины, а сама Истина. Поэтому вслед за изу­чением исторических, преимущественно внешних, черт образа Христа, считает М. Хитров, необходимо со всей внимательностью отнестись к евангельским источникам, в которых, как в зеркале, отражаются его внутренние эстетические и, добавим от себя, никологические черты: «неизреченное смирение и кротость, всепрощающая любовь и беско­нечное сострадание и вместе с тем могучий блеск безмолвного величия, строгой возвышенности и правды, святой чистоты, невыразимый внут­ренний мир и всепобеждающее могущество, несокрушимая крепость духа, — царственная сила и властность в соединении с тихой силой беспредельной любви» [54].