|
Пессимизм и надежда на лучшее удивительным образом питают друг друга. Ведь и трагический, и оптимистический взгляд на вещи по сути фаталистичны: они исходят из одного источника – общего миро- и человекоустроения – предполагающего ту изначальную справедливость, которая хоть и может зримо выражаться в глубочайшей несправедливости, но по сути исходит из чувства нерушимой связи, слитности жизни человека, других людей и бытия как такового. В непонимании этого – причина просчета ангела из сказки "Бог ведае, што робіць". В этой слитности находится место и злу, и добру, их связь никогда не порывается, более того, они поддерживают, уравновешивают друг друга, и на этой противоречивой совокупности зиждется мир, жизнь и судьба – как всей общности, так и конкретного человека. Осознавая это, Мужик с настороженностью относится к переменам – в том числе и переменам к лучшему. Потому-то крестьяне из сказки "Поп і пустэльнік" не радуются хорошему урожаю: они боятся, что на смену добру придет зло. Горе сломает лишь того, кто всерьез поверил в закономерность летучего, эфемерного, случайного счастья. Закономерно лишь выстраданное. Потому в сердце Мужика всегда живет надежда: чем больше невзгод обрушивается на него, тем более возможным становится будущее благоденствие, понимаемое, впрочем, весьма скромно. "Што як ні ліхо жыць на свеце, але пажыву, та моо і будзе лепш," – говорит он [191, с. 186]. Фатализм белорусского константного ЭС двойствен, амбивалентен, он стоит над категориями горя и радости и оправдывает многообразные и прихотливые способы их гармонизации. Потому жизнь исторического белоруса связана с поиском таких путей, с помощью которых он может изменить ситуацию к лучшему, не колебля единства мира, человека, общности. С той же целью он вырабатывает определенные формы обращения с повседневностью, главная из которых – поиск окольного пути в речи и в действии. Такой подход к повседневности – в том числе к повседневной несправедливости – без преувеличения можно назвать основным способом действия и желательной формой взаимодействия героев сказок. "Окольный путь" и пассивный саботаж. "Окольное" бытийствование – древнейшая модель мышления, чувствования и поведения, типичная для традиционных культур: достаточно вспомнить центральный принцип даосизма "у-вэй" (недеяние). Корень отказа от активных действий – не в слабости или трусости, а в соучастии человека в высшем должествовании, ибо "нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…". Потому если ситуация востребует изменений, то они должны привноситься в жизнь косвенно, как бы случайно. — 96 —
|