|
Главный герой – музыкант Иванка. Когда он играет, происходит своего рода массовый катрасис: "Як заграе, дак і ўбачаць людзі, што вялікая крыўда на свеце, што адны пануюць, другія гаруюць... І разнёсса ад Іванавай дудкі голас па ўсяму свету... Грае, грае, а як прыдзе час, дак ўсіх ён параўняе" [191, с.160]. Обращу внимание читателя на то, что достижение идеального равенства не требует революционных изменений и вообще особых действий: оно приходит как бы само собой, в результате чудодейственного вмешательства волшебной дуды (в других сказках – гуслей), но при этом – без всяких усилий со стороны людей. Особенно характерна здесь установка "як прыдзе час". Фатализм или мудрость? В сказках мы нередко сталкиваемся с одним из самых интересных и самых освещенных в сказках (да и "освященных" сказками) качеств белорусского самообраза и менталитета – с фатализмом. "Яшчэ на раду чалавеку даецца доля, – убежден Мужик. – І што ты не рабі, як ты не старайся, а нічога не парадзіш, калі доля ледашчыцца." [190, с. 283]. Леность доли проявляется уже в самих названиях сказочных деревень, где белорусский крестьянин ведет далеко не сказочную жизнь (Пагібельцы, Убібацькі). Герой сказки "Маскаль", ища ночлег, заходит в разные хаты ... "Зайшоў ён у вадну хату, каб папрасіцца на нач, аж там бабы галасяць над пакойнікам. Сунуўся ён у другую – там хворая ўдава з дробнымі дзеткамі, што некаму й вады падаць" [189 , с.236]. Юноша-работник, в поисках лучшей доли нанимающийся к разным хозяевам молоть зерно, слышит повсюду одну и ту же песню жерновов: "Як і там, так і тут" (сказка "З чаго ліха на свеце"). Музыкант Иванчик, который пошел по миру искать счастья, "хадзіў, хадзіў, але куды ні прыдзе, усюды гарэй як там, дзе быў уперад" [189, с.215]. О том же говорит и название уже не фольклорного, а профессионального произведения – поэмы Ф.Богушевича "Кепска будзе". Объяснение, почему бытие рядового человека столь безрадостно, во всех сказках – исключая немногочисленные предреволюционные их модификации – единообразно: оно определяется все той же "долей" ("лёсам", "бядой", "нядолей"). "Мабыць, ужэ была его такая доля," –вздыхает Мужик [191 , с.56]. И это не требует объяснений. "Лёс", "бяда", "доля" самодостаточны. Они смотрят за крестьянином во все глаза и не дают ему нарушить не им заведенного хода вещей и событий. Иногда эти понятия заменяются высшим референтом – "Бог". Так, в сказке с красноречивым названием "Бог ведае, што робіць" Господь посылает на землю ангела с поручением отнять жизнь у родильницы, оставив новорожденного сиротой. Возмущенный ангел отказался исполнять приказ, за что разгневанный Всевышний разжаловал его в "парабки". В итоге прав оказался не жалостливый ангел, а Бог: мать стала распутницей, а ребенок – разбойником (злодзеем). Герой сказки "Прамудры Салімон" недоумевает, зачем Бог сотворил отвратительных блоху, паука, змею – до тех пор, пока они не помогают спастись ему от преследователей. Мораль все та же: Бог знает, что делает. О том же повествует сказка "Богач и бедная вдова". Ее коллизия весьма распространена . Бог и святые странствуют по дорогам в обличье нищих. Они просятся на ночлег к местному богачу. Богач отказывает путникам. Зато вдова дает им приют, делится последним хлебом. Благодарность Бога выражается странным образом: он приказывает волку съесть последнюю корову женщины, а богачу посылает бочку с золотом. Даже святые возмущены такой несправедливостью. В итоге богач оказывается в аду, а вдова в раю [206, с. 360-362]. Казалось бы, исчерпывающий ответ на вопрос дан – и он имеет чисто христианский характер: бедняка-белоруса ждет награда на небесах. Но возникает вопрос: а награда ли это для Мужика? — 90 —
|