|
Обратим внимание на устойчивость слова "гаравалі": горе для белоруса – неотъемлемая часть не только жизни, но и счастья. Безоблачного счастья не бывает. Если оно безоблачно, то неполноценно: это уже не счастье, а горе. Так, герой сказки "Дурэнь", обретший неиссякаемый источник богатства, не находит себе места и наконец идет к ведунье с просьбой о помощи. Диалог, состоявшийся между ними, примечателен: "А чаго ты хочэш?" – "Нічога, бабко, я не хачу, бо ўсё маю". – "Да чаго ж ты, мой саколе, прышоў... у цябе якая беда?" – "У мене, бабко, тое ліхо, што беды нема" [189, с. 143]. Горе необходимо в общем строе жизни – правомерном, справедливом, изначальном. Но горю рознь: здесь важна пропорция. Истинное несчастье – смерть, отсутствие детей, тяжелая болезнь и одиночество. "Калі дасць Бог здарове, у семейцэ лад да худобку, та не трэ большага шчасця" [191, с. 63] – вот формула, повторяемая в сказках с завидной регулярностью. В силу этой регулярности и чрезвычайно редких отступлений от такого понимания счастливой жизни, можно с уверенностью говорить о константности модели "малого счастья" в ЭС белоруса. В это понятие включается "здоровье", "дети", "мир в семье" и "хозяйство". Примечательно, что эта константность сохранилась и по сей день – и в самих ценностях, и в их иерархии: так, по материалам общенационального опроса общественного мнения, проведенного Институтом социологии НАН Беларуси (2004 г.), на первых местах в иерархии ценностей белоруса – здоровье (87%), дети (75%), семья (71%) [142, с.10]. Правда, на четвертое место (68%) выдвинулась "материально обеспеченная жизнь", но что белорус понимает под этой "материальной обеспеченностью"? Думается, не богатство, а скорее, благополучие, по-белорусски характерно называемое "дабрабыт" (от "добрый", т.е. "хороший" быт). Рисунок: Белорусский мужык, 1905 г. – Этнография Беларуси, 416. Белорусский "дабрабыт". В сказках представление о белорусском благополучии проиллюстрировано весьма определенно: "Жыў сабе адзін чалавек не то, каб багач, а так сабе добры гаспадар. Ён, як жэ кажуць людзі, не баяўся, што ў Петроўку выпадзе снег, бо заўжды меў пра запас бярэме сена" [189, с. 261]; "Так, як усе, жыў ён сцісло, а як дась Бог сьвято, та любіў з добрымі людзьмі смачно паесьці да выпіць так, каб іці, за плот дзержаўшыса" [189, с.64]. Обратим внимание и на то, что герой последней сказки, ни разу в жизни не пивший чаю, зовется "заможным гаспадаром". Это предположение подтверждается материалами все того же опроса: приоритет "богатства, больших денег" выбрали лишь 20% белорусов – и это реально существующем пиетете больших денег, который уже без малого два десятилетия продуцируется масс-медиа. — 86 —
|