|
Народная церковь и "белорусская вера". После убийства Кунцевича возмущенными витебскими горожанами в 1623 г. иерархи греко-католической церкви были вынуждены изменить тактику на более мягкую. Именно об этом времени, продлившемся несколько десятилетий, можно говорить как о времени становления униатства как "народной церкви". По некоторым данным в XVIII в. униатами было более 75% жителей белорусских территорий, а в сельской местности – около 80%; в деревнях насчитывалось 1199 униатских церквей (для сравнения: католических – 283, православных – 143, кальвинистских – 16) [186, с. 245]. В деле воцарения униатства отличился Орден базилиан, занимавшийся не только строительством семинарий и церквей и активной издательской деятельностью (типографии в Вильне, Минске, Львове и т.д.), но и – что важнее – обучением и богослужением на родном языке. Рисунок: Костел базилиан в д. Вольно Барановичского р-на Брестской обл. XVIII в. Благодаря этому даже в необразованные слои населения начала проникать идея о самобытности "веры", а значит, и самобытности собственного культурного анклава, не совпадающего ни с Россией, ни с Речью Посполитой. Если отдаление от России базировалось на основе фактических (политических) границ, то самоустранение от Польши – на основе границ духовных, метафизических – диктуемых верой. Польша воспринималась как отечество панов-католиков, но внутри нее как будто бы находилось другое, метафизическое отечество – "своя" церковь. Католики презрительно называли ее "холопской", униаты – "белорусской". Само употребление этого слова чрезвычайно значимо: речь идет о том, что появилась особая духовная "скрепа", объединившая около 70% населения. Однако можно ли, как это нередко делается, отождествлять "белорусскую веру" с некой, сформированной уже в те давние времена национальной белорусской идеей? Белая Русь и "белорусцы". Прежде всего, необходимо разобраться, в каком контексте в те годы употребляются слова "Белая Русь" и "белорусцы". По свидетельствам современников, понятие "Белая Русь", с одной стороны, охватывало не все территории нынешней Беларуси, а с другой – включало и Киевщину, и Черниговщину, и Волынь, и ряд других территорий. Пример такого исторического свидетельства – "Описание Европейской Сарматии" А. Гваньини, где Белая Русь понимается как земля, включающая области Киева, Мозыря, Мстиславля, Витебска, Орши, Полоцка, Смоленска и "Земли Северской". А. Потебня ссылается на следующие примеры из летописных источников: "свезли, де, его в Киевской повет, жил у белорусца", "родина, де, ся в Белой Руси в Хвастове" и др. [183, с. 118—119]. — 45 —
|