|
Мещане. В письмах появляется и новая, неизвестная крестьянину модификация Зла – "мещанство". Это понятие относится не только к сфере личных взаимодействий, но и в целом к оценке поведения и даже творчества. Так, о знаменитом советском поэте и драматурге наш герой пишет: "Что-то мерзкое, мещанское во всей его любовной "философии" (92). В одном из следующих писем он конкретизирует свое отношение: "Мы с тобой разошлись в оценке лирики Симонова. Дело в том, что вся эта лирическая история с женой в московских мещанских кругах, пожалуй, была популярней, чем сами стихи. Видел я эту "прекрасную даму" сердца. Она – актриса московского театра Ленсовета. Автор даже роли дал имя своей возлюбленной. В.С. – Валентина Серова. Играет она эту роль блестяще, по оценке москвичей, видимо, только потому, что для нее роль написана. Мне ни роль, ни сама исполнительница не понравились. Дело в том, что это, пожалуй, одно и то же. Роль Вали – портрет Валентины Серовой-актрисы. Эта та серая, средняя девушка-бодрячок, которая по рецепту Лебедева-Кумача "с песней по жизни шагает". Пьесу мы смотрели вместе с Кузьмой Чорным. Ему тоже очень не понравилось. А это ведь драматург, у которого должен и Симонов поучиться. Вспомни его "Бацькаўшчыну". Какая выразительность характеров. Вообще, надо не завидовать, а сочувствовать автору, если он успех имеет. Это значит, что через год-два-пять его забудут. Успех настоящего искусства приходит не тогда, когда его выставляют напоказ, а тогда, когда уже самому автору не суждено ни успеха, ни славы, ни пивной, ни аванса. Как Маяковскому" (99). Рисунок: Кузьма Чорный (скульптура З. Азгура) – Сучасны беларускі партрэт, с. 42 Итак, мы видим, что категория "мещанство" для В. включает в себя искания популярности, адьюльтер, банальность мысли и ее выражения. Другие черты мещанства – суетность и ложная важность: "Цяпер многа такіх, якія жадаюць на вайне зарабіць славу. Y, якому яшчэ мінулым летам адбілі палец, цяпер дэманстратыўна ходзіць з падвязанай рукой з такім гонарам, што брыдка глядзець. Мяшчанскія вершыкі выдае за нейкую новую паэзію" (67); "…для таких, как М., который никогда не служил в армии и нацепил шпалу или две, это какой-то жизненный интерес. А по моему, в такое время тяжелого испытания для родного народа думать о каких-то шпалах – могут только люди, не видящие ничего дальше своего носа" (56); "Представь, как мне неинтересно с ним. Искусственный, всю жизнь рисующийся и надувающийся человек" (78). Здесь автор отталкивается от оценки парного самообраза (он и жена): "мы с тобой никогда не любили показывать, бравировать, щеголять, хвалиться" (50). Как мы видим, идеальная манера поведения в письмах коррелирует со сказками: имеется в виду хорошо известное нам и по фольклору качество, а именно тихость. Как и крестьянин, белорусский интеллигент советских лет не склонен привлекать к себе внимание, "выставляться", создавать некий публичный "имидж". — 222 —
|