|
Рисунок: Сельские болтушки. –Этнография Беларуси, с. 271. Ленивая Баба? Бабьей "языкатости" сопутствует лень. Мужик "клапаціцца... цэлый дзень, робіць за двох, а прыдзе дахаты, а там німа ні абеду, ні куска хлеба, сьмеце не вымецяно, у пячы не паляно, каровы равуць... Маўчыць ён да ўсё робіць сам. А ей толькі тое і трэба – наесца гатовага да й качаецца на палу ці прастарэкуе з языкатымі жанкамі" [189, с. 59]. Не привлекает ее и работа на поле: "Пашла аднаго разу жаць – нажала сноп і лягла спаць" [206, с. 184]. Впрочем, Бабе надо отдать должное: она ведет подсчет своим обязанностям: "Заўтра столькі, назаўтра столькі, а напаслязаўтра столькі, а на сёння няма" [165, с. 474]. Этим ее труд и ограничивается. Показательно, что в этих случаях Мужик не применяет традиционного незамысловатого наказания: он действует хитростью. В первой сказке муж заманивает лентяйку в лес и сажает ее в муравейник, предусмотрительно привязав к дереву, во второй и в третьей обмазывает спящую жену смолой и перьями, а потом не пускает в хату, уверяя, что его супруга дома и почивает. Возникает вопрос: почему злой язык достоин колотушек, а лень требует хитрости, более того, хитрости явно сказочной, не возможной в реальности? Думается, потому, что сказочник не может не понимать: ленивая жена в белорусском селе – это фантазия из фантазий. Если женщина с тяжелым характером – вполне реальное явление, а гиперболизация его до чудовищных размеров – сказочный прием, то ленивая женщина в крестьянском быту – нонсенс, скорее, можно говорить лишь о более или менее трудолюбивой хозяйке. Чем невероятней персонаж – тем фантастичнее наказание. В действительности же, по свидетельству Н.Улащика, "женщины жали, подворачивали сено, пряли, ткали, ухаживали за коровами и свиньями; также они были должны сбивать масло и делать сыр. Главной заботой женщин было приготовление еды, чтобы накормить семью; они должны были также запаривать картошку на прокорм скотине. Естественно, женщины растили детей, стирали, обшивали детей и частично взрослых, а также прибирали в доме и носили воду. Разделение труда на женский и мужской в некоторых семьях было такое строгое, что женщины, прожившие всю жизнь в деревне, не умели запрячь в телегу или сани коня, не отваживались самостоятельно, без мужчины, куда-нибудь поехать. В то же время мужчина считал унизительным для своего чувства собственного достоинства подоить корову, принести воды, вытянуть из печи тяжелый котел и даже достать, когда женщины не было дома, готовый полдник. Вправду ли женский труд был легче?" [197, с. 65]. — 175 —
|