|
Рисунок. Мужик и баба – Мужчынскі касцюм, с. 83. Как мы видим, это описание наложимо на уже знакомый нам константный образ Мужика: здесь находят место и "тихость", и требование должного поведения, и уважение к старикам, и деликатность, и бережливость. Тем большей неожиданностью оказывается образ грубой, глупой, распущенной и в словах, и в действиях Бабы, предстающий в сказках. Попробуем разобраться в этом казусе, который, безусловно, имеет свои, пусть не лежащие на поверхности, но реальные объяснения и обоснования. Для этого обратимся к образу сказочной Бабы – каков он есть. Первородный грех Бабы. Начнем с мифологических мотивов, которые прослеживаются в сказке, в частности – в истории о "белорусской Еве" и ее искушении. Легенда гласит, что первый человек был с хвостом – и именно из этого хвоста Бог произвел на свет женщину. Какое-то время мужчина и женщина жили в нерасторжимой – причем, в самом прямом смысле – гармонии. Затем женщина услышала пение Шатана, которое столь сильно ее впечатлило, что она пожалела о своей подчиненной и ограниченной телесными узами позиции. Она начала вырываться и проклинать Бога за то, что связал ее с человеком. Осердившись, Бог отступился, и Шатан выдернул соединительную жилу, оставив на ее месте отверстие. "От з тых пор чалавек шукае жанчыну, а жанчына чалавека. Шукаюць аны і прагнуцца адно да другога... Толькі самі не зрастаюцца, але затое аттуль выходзіць і расце дзіця" [190, с. 63]. Эта притча явно испытала на себе влияние христианской легенды о грехопадении, где Шатан заменяет Змея (они взаимозаменяются и в других сказках, например, о происхождении панов). Однако, присмотревшись, мы видим и различия. Так, сексуальность, которая в Библии предстает результатом искушения Евы Змеем, здесь наличествует изначально: грех героев – не в познании радостей телесной любви (традиционная узкая трактовка библейского греха) и даже не в познании в широком смысле слова (познание как грехопадение). Плотская связь в сказке не греховна, а священна, задана Богом: об этом красноречиво свидетельствует характер уз мужчины и женщины. Если в Библии женщина раз и навсегда исходит из ребра мужчины и, следовательно, о продолжительном наслаждении не может идти речи, то здесь оно постоянно и естественно: это часть глубоко продуманной Богом мировой гармонии. Естественность телесной близости в белорусской сказке приветствуется, а не порицается. Истинный грех в этой притче – измена. Изменщица коварная… Исходя из истории "белорусской Евы", мы можем трактовать популярную коллизию многих сказок – измену жены. Примечателен объект этой измены – Шатан, "увесь чорны, вочы лудатыя, нос, як у коршака" [190, с. 63]. Почему женщина полюбила это чудовище? На этот вопрос в сказке есть два ответа: во-первых, Шатан пел, и пел прекрасно. Судя по всему, от своего мужчины женщина песен так и не дождалась. Другой ответ более красноречив: "Нарэшце і спадабала яго за тое, што ён не такі, як чалавек. Ведама, жанчыне заўжды спадабаецца якая-небудзь пачвера, абы яна не такая, як людзі" [там же]. — 166 —
|