|
Итак, Пан – это персонификация "нечистоты", беспричинной злобы, безосновательной гордыни, истерической самовлюбленности, отсутствия личностной продуктивности, да и личности как таковой. Единственное орудие Мужика в борьбе с этим "врагом" – насмешка и терпение. Так написано в сказке. Почти так было и в жизни: об этом свидетельствует огромное множество деталей, имеющих далеко не сказочный характер. Но представляется, что на ситуацию можно взглянуть и шире: имея перед глазами – в реальности или в тексте сказок – этот красочный, непротиворечивый и вызывающий антипатию образ, белорус не просто осознавал свое отличие от Пана – он делал все, чтобы победить Пана в себе, даже в самых мелких ситуациях стараясь поступить иначе: не злиться, не заноситься, исправно трудиться и главное – относиться к человеку по-человечески. Поп и крестьянин: кто ближе к Богу?Поп и нечистая сила. Наиболее важная характеристика Попа в сказке парадоксальна: он знается с нечистой силой. У него черный глаз, потому ему нельзя показывать ни обновы, ни денег, ни еды – иначе все это пропадет. Если же Поп ненароком увидит спрятанное, следует быстро произнести: "соль тебе ў вочы, дзяркач у зубы, а таўкач пад бокі" [190, с. 72]. По убеждению Мужика, Поп наделен чудодейственной силой, и сила эта "чертова" ("Поп чортаву сілу мае" [там же]). Молитва Попа воспринимается не как свидетельство его святости, а напротив – как попытка "отмыться" от греха: "За папом чорт ходзіць следам бы цень, от затым калі поп не моліцца да не крэпіць святою вадою, та ў яго мыслі грэшныя і цело грэшнае, й тыя людзі, якія з ім, та ўсе грэшаць, а больш усяго жанчыны, каторыя любяць увівацца каля папа, а поп каля іх" [там же]. В этом рассуждении прослеживается особый тип практической логики: если человек не грешен, то зачем же ему столько молиться? Не случайно герой сказки "Гуслі" Иванчик во время своего визита в ад встречает там Попа "в первых рядах", вместе с Паном. Вероятно, определенную роль здесь играет книжная специфика труда этого "самого образованного человека в деревне" [197, с. 31]: в традиционной культуре всякое знание таит в себе оттенок опасности, нарушения, а священное знание– тем более. Еще Ю.М. Лотман отмечал, что насмешка над священником в фольклоре связана не с отсталостью или корыстолюбием отдельных священнослужителей, а со страхом перед попом – человеком, находящимся в промежуточном пространстве между небом и землей и имеющим отношение к тайне [175, с. 225]. Путь спасения от страха – насмешка, потому образ священнослужителя чаще всего комичен и даже сатиричен. Это относится и к православным и к католическим священникам. Основные их характеристики в сказке сходны: разве что Поп в народных представлениях чаще склонен к пьянству, а Ксендз – более хитроумен и лицемерен. — 148 —
|