|
В оппозиции "бедный Мужик – богач" прослеживается четкое и уже знакомое нам отношение к деньгам. Большие деньги, по мнению, Мужика, только портят человека, более того, ломают ему жизнь. Естественно, что наиболее бесспорные обладатели денег из всех, с кем сталкивается Мужик в своей жизни, – паны – не только заражаются безнравственностью, которую несет с собой богатство, но и навеки отягощены беспокойством и страхом. Потому и крутятся паны, и не знают ни минуты покоя. Немудрено, что они капризны и истеричны. Рисунки: Портреты панов – на выбор – альбом "Живопись Белоруссии", с. 121, 127, 139, 156, 160. Взаимность стереотипов. Обратим внимание на взаимность стереотипов восприятия Пана и Мужика в качестве Чужого. Мужик видит "нечистую" сущность Пана, Пан же наполняет образ Мужика "звериным" содержанием – "пся крэў", "бы гаўядо" и т.д. Именно так – и, думается, правомерно – Мужик объясняет абсолютное бестыдство "жалостливой пани", не стесняющейся раздеваться догола при крестьянине и справлять нужду в его присутствии и даже с его помощью: "яна ўчапіласа за мае рукі, зрабіла, што трэ, да й палезла на воз" [189, с.154]. Дальнейший ход мыслей, которым наделяет Пана Мужик, в высшей степени логичен: если человек – "гаўядо", то всем поведением следует подчеркивать свою сверхчеловеческую (а с точки зрения Мужика – недочеловеческую) сущность. Отсюда – претензии Пана на уникальность и в целом панская гордыня, напрямую зависящая от того, насколько "не па-люцку" ему удалось себя вести. Антитеза "Мужик – Пан". В чем чаще всего проявляется нечеловеческий внутренний мир Пана? В первую очередь, в неблагодарности – органически чуждом Мужику качестве. Даже разбойник благодарен вступившемуся за него Мужику ("Як браты дзеліліса"). Вспомним, как щедро платит за любую малость – кружку кваса, ночлег на соломе – сам Бог. Пан же то и дело нарушает богоданный закон – платы за добро добром: "Ведамо ж, праўду кажуць людзі, што служы пану верне, та ён табе пердне, бо ў пана ласка на парог" [189, с.107]. Антитеза "благодарность – неблагодарность" – лишь одна из компонент оппозиции "Мужик – Пан". Существуют и другие. Так, одно из ярко выраженных человеческих достоинств для мужика – оседлость, верность "малой родине". Пан же "пакруціцца з тыдзень ці больш да й зноў паедзе чорт ведае куды. Кажуць, ён усё ездзіў у Аршаву ці за граніцу" [189, с. 77]. Мужик держится за свой дом как за единственное надежное в жизни прибежище, благоустраивает свой нехитрый быт, ибо так повелел ему Бог, а Пан имеет замечательное поместье ("земля зраджайная, сенажаці мурожные да берагі – сена некуды дзеваць ... Будынак – палацы. Дабра, аж будоўля ломіцца" [189, с. 76]), но вечно чем-то недоволен и стремится прочь. Крестьянская трактовка такого антиповедения – желание выделиться, быть не "як усе". Именно страсть к самоутверждению путем противопоставления себя нормальному миру и заставляет пана творить безумные поступки: покупать "черта" – Попа, обвалянного в дегте и перьях ("Новы чорт"); заключать глупые пари и – что с точки зрения Мужика, вдвойне глупо, – оплачивать проигрыш ("Аб Сахарку-злодзею"); лезть в мех, чтобы вполне удовлетворить свои амбиции, став королем ("Хітры мужык") и т.д. Именно гордыня приводит Пана к необходимости раскошелиться в беседе с Ахремом ("Брахня"): если для себя Пан, вероятно, может допустить, что на его отце черти смолу возят, то Мужик об этом категорически не должен знать. Гордыня заводит человека в тупик – это выстраданное жизнью крестьянское наблюдение никогда не обманивает Мужика. Потому вовсе не нужно "рыть яму" Пану: он и сам в нее свалится. — 144 —
|