Русские руны

Русские историки. А как относились к существованию докирилловско-го письма русские историки? Одним из первых проблему докирилловской письменности поднял наш выдающийся историк XVIII века Василий Никитич Татищев. Глава первая его первого тома "Истории Российской" прямо начинается с раздела "О древности письма славянов". В нем он пишет: «Первое, что к повестям принадлежит, есть письмо, ибо без того ничего в долгое время сохранить неможно, и хотя устные предания от памяти долго сохранены быть могут, но не все цело, зане память не всех человек так тверда... 2) Что же славенского обсче всех и собственно славено-руссов письма касается, то многия иноземцы от неведения пишут, якобы славяне поздо и не все, но един по другом письмо получали, и якобы руссы пятого-надесять ста по Христе никаких историй не писали, о чем Треер из других в его Введении в русскую историю ... написал, как и профессор Беер погрешил» (Татищев 1962, с. 16). Из этой фразы следует, что руссы в 150 году н.э. писали некие истории, тогда как Готлиб-Самул Трейер, немецкий историк, и родоначальник норманнской теории Готлиб Зигфрид Байер эти сведения отрицают. «Другие того дивняе, что сказуют, якобы в Руси до Владимира никакого письма не имели, следственно древних дел писать не могли, доводя тем, что Нестор более 150 лет по Владимире писал, но никоего прежнего писателя истории не вспоминает. Обаче сие мнение, мнится, от таких произошло, которые не токмо других древних славенских и русских историй в Руси, но ниже оную Нестерову когда видели, или читая понять и раз-судить могли, как, видимо, преславного писателя Беера, который, хотя в древностях иностранных весьма был сведом, но в русских много погрешал, как в главе 16, 17 и 32 показано. Подлинно же славяне задолго до Христа, и славяно-руссы собственно до Владимира письмо имели, что обсче о всех славянах сказуется» (там же, выделение наше — В.Ч.). Итак, Татищев прямым текстом уведомляет читателя, что славяне обладали письменностью до н.э., то есть, по крайней мере, в период поздней античности. Однако какого рода это письмо, Татищев поясняет далее, строя свои предположения: «3) Ниже из Диодора Сыкилийского и других древних довольно видно, что словене пер-вее жили в Сирии и Финикии... где по соседству еврейское, египетское или халдейское письмо иметь свободно могли. Перешед оттуду, обитали при Черном мори в Колхиде и Пафлагонии, а оттуду во время Троянской войны с именем генети, галлы и мешини, по сказанию Гомера, в Европу перешли и берег моря Средиземного до Италии овладели, Венецию построили и пр., как древние многие, особливо Стрыковский, Вельский и другие сказуют. Следственно, в такой близости и сообсчестве со греки и италианы обитав. Не-сумненно письмо от них иметь и употреблять способ непрекословно имели, и сие токмо по мнению моему» (Татищев 1962, с. 16-17). Как видим, мысль Татищева тут решает проблему — от кого славяне могли получить письмо, если известно, что оно у них было? И находит простой ответ: от соседей. О том, что у славян могло существовать собственное незаимствованное письмо, в XVIII веке не предполагали. «4) Разные славенские историки сказуют, яко Героним великий учитель, в 4-м сте по Христе цветусчи, родом был славянин из Истрии. Сей якобы буквы славяном вновь сочинил, и Библию на славенский язык перевел, о чем богемский Гагек, далматский Мауроурбин, польские Кромер, Стрыковский, Вельский и Гвагвин написали. И хотя сие их сказание я положил, токмо нахожу в том сумнительство, что о том древние писатели не вспоминают; и Библию хотя он перевел, но на греческий с еврейского, которую паписты Вульгатою имянуют. И хотя Библия потом оными геронимовыми или глаголическими буквы в 16-м сте в Венеции и Моравии печатана, токмо оная с его переводом не согласна, а паче, мню, Лютерова перевода. Но о буквах ево Фриш довольно показал, что те же кирилловы суть, в начертании испорченные, а не Геронимовы, которые у всех южных словян доднесь в употреблении, и не коли ко книг печатано, но папистами так истреблены, что сыскать трудно...» (там же). Тем самым у Татищева нет и тени сомнения в том, что глаголицу изобрел святой Ие-роним, то есть глаголица старше кириллицы. Итак, Татищев убежден, что до глаголицы славяне пользовались еще каким-то письмом. Но каким — он может только предполагать. И Татищев вполне знаком с сочинением Фриша, и согласен с его мнением, что Кирилл создал кириллицу.