Русские руны

Еще один вид славянского письма. В конце XVIII века в Германии появились сообщения о том, что в великом герцогстве Мекленбург найдены предметы славянского языческого ритуала раннего средневековья, связанные со святилищем того времени, находившемся в городе Ретра. Этот город на берегу озера Толлензее давно разрушен, и на его месте возникла деревенька Прильвиц. Известно, что в тех местах жили славяне, оставившие названия населенных пунктов, например, Бранибор (позже Бранденбург, ныне Нойбранденбург), Стрелец (позже Стрелиц, ныне Нойстрелиц), озеро Долинце, что, вероятно, означает «озеро маленькой долины» (позже Толен-зе, по-немецки Tollensee, что означает «сумасшедшее озеро»; немцы просто поняли славянское сочетание звуков Долинце по-немецки). Сами немцы называли жителей Ретры «редариями», входившими в племя вендов, хотя и родственных вандалам, но отличавшихся от них. Их славянское прошлое исследователей на первых порах не интересовало.

История исследования славянских древностей Ретры весьма поучительна. Сначала книгу о древностях Ретры выпустил немецкий любитель Ан-дреас Готтлиб Маш (Masch 1771), произведший достаточно поверхностное чтение надписей и давший ряд неверных заключений (в настоящее время я подготовил эту книгу к первому изданию на русском языке, снабдив ее необходимыми комментариями); затем эти древности исследовал еще ряд неспециалистов. Когда же в XIX веке эти древности стали осматривать академические ученые, и в первую очередь академик Петербургской и ряда других АН Ватрослав Ягич, то ряд поверхностных наблюдений предшественников подвергся резкой критике. Но результатом такой критики стало не более глубокое исследование древностей, а заключение о том, что они якобы сфальсифицированы, ибо во многом суждение специалистов, к сожалению, было не менее поверхностным, но весьма категоричным.

В результате были опорочены не только конкретные славянские древности Ретры и их письмо германскими (вендскими) рунами, но и сама идея поисков какой-то иной славянской письменности, кроме кириллицы и глаголицы. До некоторой степени в этом осуществилась идея эпиграфической «справедливости»: каждый значительный народ Европы имел в древности свою письменность: германцы - руны, кельты - письмо Огма, италики - латинский алфавит, греки - греческий алфавит; многие древние народы не имели собственного вида письма вовсе. А вот славяне, которые, согласно современной исторической концепции, появившиеся на исторической арене совсем недавно, в У-\Ч веках н.э., обладали аж двумя видами письма, кириллицей и глаголицей. Не слишком ли много? А поиски еще одного вида письменности, если бы они увенчались успехом, привели бы к нахождению уже третьего вида письма. Получалось, что славяне, которые, согласно воцарившейся в историографии германской точки зрения, являются периферийным и недавним народом Европы, оказались какими-то гигантами в области письменной культуры. Нахождение третьего вида славянской письменности (а мы знаем, что им была руница) грозило сломать существующую точку зрения на очередность появления народов Европы, а потому даже создание программы поиска такого письма заведомо объявлялось научной ересью и дикой фантазией. Хотя, на первый взгляд, нет ничего крамольного в предположении о том, что славяне в месте контакта с германцами могли пользоваться германским письмом, равно как в месте контактов с кельтами использовать огамическую письменность. Но даже это по меркам XIX века казалось слишком значительным для славян.