|
материалами сессии, чтобы увидеть, что терапевт указывает на главную тему в сессии: чувство протеста по отношению к терапевту было таким же, как чувство по отношению к отцу и невесте. Именно после этой сессии фобия заметно ослабла. Терапия окончилась, как и планировалось, после 24-ой сессии, и катамнестические данные свидетельствуют, что фобия не нарушала больше жизнедеятельности пациента» (113, с. 22).
При чтении подобных реляций невольно приходит на ум крамольная (юнговская) мысль о том, что тот или иной вид психотерапии обладает эффективностью, прежде всего, в отношении практикующего его терапевта. «Все в полном порядке: перенос выявлен в надлежащие сроки, Эдипова фиксация обнаружена, пациент ее осознал и тут же, как и положено, выздоровел. Мы, господа эксперты, на верном пути, прочь сомнения. В нашей теории все в порядке». Для полноты картины не хватает лишь магнетических пассов.
В этом контексте становится понятным утверждение Карла Роджерса, о том, что в отчетах эмпирических исследований психотерапия выглядит более объективной, чем является на самом деле (292), а также причина, по которой Фрейд изменил отношение к экспертному консультированию в 20-е гг. прошлого столетия. «К особым преимуществам ремесла психоанализа, - писал он Лу Андреас-Саломе 23 марта 1923 г., - принадлежит также, что здесь едва ли возможна консультационная практика. "Временный гость" не увидит того, что не покажет ему хозяин и, как правило, не может судить о том, что создано другим на основании бесчисленных восприятий. Так что я не отважусь сказать что-либо полезное Вам в описанном случае» (60, с. 72).
Итак, методика Л. Люборски, равно как и множество других, подобных ей, во-первых, тавтологична, т. е. не дает нового знания и годится лишь для того, чтобы показать, как свести любой конкретный
случай к заданному паттерну патогенного конфликта по принципу детского puzzle' а - найти подходящие по цвету и форме фрагменты. Это, без сомнения, открывает соблазнительную перспективу конвейерного производства в психоанализе. «В настоящее время, - пишет автор, - разрабатывается подход к применению CCRT в психиатрической клинике (Luborsky, Van Ravenswaay et al., в печати). Использование этого метода начинается с общей конференции персонала, во время которой каждый сотрудник сообщает несколько эпизодов своего взаимодействия с данным пациентом. Из этих рассказов о взаимодействии с пациентом формулируется CCRT. Цель такого формулирования центральных конфликтов пациента - помочь персоналу выработать терапевтически более полезную ответную реакцию на поведение пациентов, которую смогла бы воспроизводить большая часть сотрудников» (Курсив мой. - Е. Р, 113, с. 25). Только вот «конкретный случай», а точнее - пациент, стоящий за ним, вовлекается в это замечательно сплоченное действо исключительно в качестве типичного примера его эффективности и... неизбежно ускользает от классифицирующего рассудка, не вмещаясь в «прокрустово ложе» его «паттернов».
— 44 —
|