|
Психотерапия в этом смысле - типичный предмет познания, специфическая притягательность которого для теоретической рефлексии в том, что его становление в качестве особой дисциплины и профессиональной сферы деятельности происходит на наших глазах. Но это, равно как и очевидность социальной потребности в психотерапии, -родившись в венской приемной Фрейда, в течение столетия она завоевала полмира - не означает, что необходимость ее происхождения понять легче. Как раз наоборот. И уж во всяком случае наивна надежда выяснить суть дела путем обращения к дефинициям учебных пособий - в них, как мы убедились, любопытствующий не найдет ничего, кроме широкого спектра не только различных, но и противоречащих друг другу представлений о предмете. На каком из них остановиться? На том, что звучит наукообразнее? На том, что высказано признанным авторитетом? А может соединить их все союзом «и», или ... нет, лучше - поставить учебники на верхнюю полку и, решив, что всякое знание, действительно (прав Ницше, сто раз прав!), относительно, заняться привычным делом. Большинство практикующих психотерапевтов останавливаются в теоретическом исследовании своего предмета именно на этой - скептической (постмодернистской) стадии, что, впрочем, не мешает им реализовывать в собственной деятельности всеобщие закономерности этого предмета. Однако в иные времена само существование психотерапии в качестве самостоятельной сферы деятельности зависит от ясного и четкого определения ее предмета и социального статуса. И тогда ее теоретическое познание приобретает практическую значимость для всех членов профессионального сообщества. 1.2. Эмпирическое обоснование психотерапии. Психотерапия и медицина. Наиболее масштабным, организованным - в бэконовском смысле, коллективным научным проектом, посвященным выяснению того, что представляет собой психотерапия, являются психотерапевтические исследования. Они осуществлялись учеными разных стран в течение нескольких десятилетий, их результаты отражены в сотнях публикаций, диссертациях, монографиях и научных сборниках. Но вот, что странно: практикующие психотерапевты не только не используют эти результаты в своей профессиональной деятельности, но и относятся к исследователям психотерапии с нескрываемой враждебностью. Еще в середине 70-ых гг. Дэвид Ольсон назвал отношения между теоретиками и практиками (семейной) психотерапии «холодной войной». Как уже подчеркивалось, среди психотерапевтов бытует убеждение в существовании «неустранимого зазора» между теоретическими исследованиями и практикой, в силу которого первые не оказывают сколько-нибудь существенного влияния на клиническую практику (156, с. 130). — 34 —
|