|
Каузальный и герменевтический подходы, разъясняет Э. Вагнер, представляют собой независимые уровни познания, а поскольку любое теоретическое объяснение должно отвечать требованию непротиворечивости, постольку исследователь вынужден выбирать между ними. «... Пусть психолог-исследователь откажется от желания охватить человека во всех его измерениях одновременно, к тому же в рамках одной исследовательской программы» (30, с. 260). Того же следует требовать и от психиатра. Феноменолого-герменевтическое понимание психотерапии положено в основу законодательных актов некоторых стран. Вот, к примеру, как определяет миссию психотерапии Комментарий к австрийскому Закону о психотерапии: «... Психотерапевтическая практика базируется на познании субъективного мира переживаний пациента, стремлении вникнуть в этот мир с доброжелательностью при помощи методически обоснованного стиля терапии... » (Цит. по: 152, с. 11). * * * Итак, обратившись в поисках ответа на вопрос «Что такое психотерапия?» к учебникам, руководствам, законодательным актам, научным сборникам, журнальным публикациям и даже переписке (Фрейда), мы обнаружили множество различных определений психотерапии. Причем их анализ и сопоставление не позволяют достичь ясности ни в отношении профессиональной идентичности психотерапии, ни в том, что касается специфики ее лечебного воздействия, ни по вопросу о ее дисциплинарном и научном статусе. Всякий раз мы сталкивались с противоположными мнениями об одном и том же. Значит ли это, что на нынешнем этапе существования психотерапии ее научное осмысление невозможно? Ни в коей мере. Если бы слова прямо и непосредственно выражали суть дела -«природу вещей» в терминологии Нового времени, то в науке вообще не было бы надобности. Однако в реальности, находящейся за пределами сослагательного наклонения, все гораздо сложнее: логика слов и логика дела, увы, весьма часто не совпадают между вербальными определениями предмета, фиксирующими различные представления о нем, и понятием, воспроизводящим - опять-таки в словесной форме - закон его существования - дистанция воистину огромного размера. Более того, само это расхождение имеет закономерный характер (а вовсе не является результатом чьей-то недобросовестности или оплошности). Практическое освоение или производство предметов (природных явлений, вещей, социальных отношений, технологий и т. п.) предшествует их научному познанию. Вначале, движимые потребностью, люди присваивают наличные или создают новые предметы, не сознавая форм собственной деятельности и законов, которым она соответствует. А затем сталкиваются с продуктами своей деятельности как с внешней, объективной действительностью, различные стороны которой они выражают в вербальных дефинициях. Ну а разделение труда в современном обществе, в силу которого теоретическое мышление является особой профессией (ученых), приводит к тому, что практическая деятельность в той или иной области и постижение «необходимости ее происхождения», т. е. системное познание ее единичных и особенных моментов в их закономерной (историко-генетической) связи, осуществляются разными людьми. В этом положении дел и коренится парадокс профессиональной компетентности, заключающийся в том, что специалист, весьма успешно занимающиеся своим делом, не может выразить это дело в слове, имеет о нем смутное (одностороннее, поверхностное и т. п.) представление и до поры до — 33 —
|