Социальный статус психотерапии

Апеллируя к Люману, подчеркивавшему, что социальная ценность продуктов науки устанавливается их потребителями в других подсистемах общества, а также к"собственному тезису о психотерапии как профессии, причастной науке, Рейтер и Штейнер заявляют о необходимости установления «некоего посредничества ("моста")» между теоретическими исследованиями психотерапии и практикой (там же, с. 200). «... По сути

здесь возможно достижение мира, - пишут они, - если бы конфликтующие партии только этого захотели или, по крайней мере, осознали то обстоятельство, что они сами этому миру мешают» (там же). Но поскольку ранее Рейтер и Штейнер обосновывали автономность науки и психотерапии и не привели ни одного аргумента, свидетельствующего о необходимости их сотрудничества, остается загадкой, что может заставить «конфликтующие партии» желать заключения мира. Кроме того, без ответа остается вопрос о причинах «войны» между теоретиками и практиками психотерапии - ссылки на «групповые интересы» и «личные мотивы» («болезненное стремление к власти») (там же) не убеждают.

Между тем, единогласно принятая 27 психотерапевтическими организациями и союзами швейцарская «Хартия по образованию психотерапии» не только провозглашает психотерапию наукой без каких бы то ни было оговорок, но и совершенно игнорирует «неустранимый зазор» между теорией и практикой: «Психотерапия как наука и научно обоснованная практика включает в себя исследовательскую деятельность ("психотерапевтические исследования") и рефлектированное привлечение факторов влияния (психотерапия как практика)», - говорится в ней (29, с. 110).

До сих пор речь шла о дискуссии, участники которой, по-разному отвечая на вопрос, является ли психотерапия наукой, придерживались общего убеждения в существовании универсальных критериев научности, приложимых к любой дисциплине независимо от ее differentia specifica. Многочисленные сторонники феноменолого-герменевтического подхода подвергают это убеждение критике. При этом они опираются, главным образом, на аргументацию, восходящую к Вильгельму Дильтею: поскольку предметом психотерапии является внутренний мир человека, психические переживания, субъективные смыслы и т. п., постольку по

самой своей природе она отличается от естественных наук, изучающих объективные процессы и явления. «... В практической работе, - пишут Альфред Притц и Хайнц Тойфельхарт, - становится все более очевидным, что метод естественных наук не пригоден для контакта с пациентом. Возможно, физику и легко сохранить необходимую дистанцию с объектом исследований во время наблюдения за движением атомов, но для психотерапевта самым важным является именно отличное от общих принципов субъективное содержание смысла, ибо без него уж никак не обойтись. Представление о том, чтобы поставить исследуемого человека, словно атомы, камни, органические и неорганические субстанции, в отношение подопытности к другому человеку, исследователю, оказывается неуместным» (152, с. 20).