Социальный статус психотерапии

последовательности) элементарных ощущений или реакций. Опираясь на эволюционную теорию, Дьюи объявил сознание и поведение функциями, посредством которых организм приспосабливается к среде, и тем положил начало функционализму. В 10-20-е гг. М. Вертхеймер, К. Коффка и В. Келлер, развивая идеи феноменологической психологии, опытным путем подтвердили теоретически обоснованную еще Кантом идею о не­сводимости восприятия к сумме различных ощущений. Восприятие организуется целостной формой, гегитальтом, который предшествует отдельным элементам психического, причем не только у человека, но и у высших приматов. Чуть позже К. Левин ввел понятие психологического поля, или системы различных социальных влияний (валентностей), которыми определяется поведение личности в каждый данный момент.

Выготский был прекрасно знаком с этими и другими новейшими исследованиями, высоко оценивал их экспериментальные результаты, однако теоретически они его удовлетворить не могли. В самом деле, и функционализм, и гештальтизм обнаружили, что сознание и поведение человека представляют собой некоторую систему, наглядно и убедительно продемонстрировали это эмпирически, зафиксировали свое открытие в терминах «материнских» дисциплин (биологии, феноменологии, физики). Вот, пожалуй, и все... Но понятие «системы и функций» тем и отличается от «арифметической суммы и механической цепи реакций», что «предполагает известную закономерность в построении системы, своеобразную роль системы как таковой, наконец, историю ее развития и образования» (Курсив мой, - Е. Р., 39, с. П). Функционализм и гештальтпсихология оставляли эти ключевые проблемы без внимания. Причину их теоретической узости Выготский видел в том, что так же, как «старая» психология, они, во-первых, ограничивались исследованием индивидуальной психологии, игнорируя «социальную

природу этого процесса», и, во вторых, рассматривали связь деятельностей сознания в качестве постоянной и неизменной (там же, с. 28). Метафизичность обоих подходов закрывала им самую возможность выяснения природы высших психических функций.

Исходное методологическое преимущество Выготского состояло в основательном знании немецкой диалектики. Для него была очевидна бесплодность попыток найти закон взаимосвязи психических функций человека внутри его сознания или тела[89].

Этот закон следует искать в том способе существования, который был выработан человечеством на протяжении истории. Трудно предположить, писал он, что качественно своеобразная форма взаимодействия человека с природой, исключающая самую возможность простого перенесения законов животной жизни в науку о человеческом обществе, могла бы существовать без новых форм поведения, «этого основного механизма уравновешивания организма со средой». «Новая форма соотношения со средой, возникшая при наличии определенных биологических предпосылок, но сама перерастающая за пределы биологии, не могла не вызвать к жизни принципиально иной, качественно отличной, иначе организованной системы поведения» (39, с. 30).