Социальный статус психотерапии

Но это означает, что «сущность человека», которую предшествующая философия считала признаком, свойственным индивиду, на самом деле во всем своем многообразии и историческом развитии воплощена в объективной и внешней по отношению к отдельному человеку действительности социально-культурного мира. Эту действительность Гегель и сделал предметом содержательной логики

(«мышления о мышлении»). «Панлогизм», в которым столь часто обвиняют его критики, является требованием конкретного, системного изучения мышления как сущности человека.

В силу того, что формы деятельности (мышление) «опредмечены», индивидуальное сознание сталкивается с ними как с противоположной себе реальностью, воспринимает их как формы самих вещей и явлений - орудий труда, государств, технологий, моральных норм и т. д., не осознавая их отношения к собственной «сущности». Однако, поскольку предметное тело цивилизации является необходимым условием существования отдельного человека, освоение положенных в нем форм (человеческого) мышления, имеет для него в известных пределах неизбежный и принудительный характер. Живя в обществе, индивид овладевает родовыми «сущностными силами» даже, если и не подозревает об этом.

«... Мы встречаем ... взгляд, - писал Гегель, критикуя руссоизм, - согласно которому человек от природы свободен, но должен ограничивать эту естественную свободу в обществе и в государстве, в которые он должен в то же время непременно вступать» (52, с. 91). Но свобода ни коим образом не является непосредственным природным свойством человека. Она обретается им посредством «бесконечного воспитания, дисциплинирующего знание и волю», в ходе которого он усваивает всеобщие формы человеческих отношений. Поэтому, как это ни парадоксально, ограничения, которые устанавливает общество, способствуют утверждению «такой свободы, какою она оказывается на самом деле, т. е. разумной и соответствующей своему понятию» (52, с. 91-­92). Подчиняясь социальным нормам, запрещающим убийство человека, воровство или уничтожение редких видов животных, индивид реализует в своем поведении свободу в тех всеобщих формах, которые были

выработаны человечеством. Сам он при этом может руководствоваться различными мотивами, или же действовать автоматически, «по привычке».

И все же, несмотря на то, что множеством форм деятельности - от прямохождения и речи, до воспитания детей и разрешения конфликтов с начальством - человек овладевает неосознанно, сим практически Гегель считает этот способ присвоения родовых достижений «рабским»[78]. Подлинно человеческий, культурный, способ индивидуального развития предполагает познание «необходимости происхождения» предметного тела цивилизации, постепенно открывающее индивиду ту «простую» мысль разума, что «разум господствует в мире» (52, с. 64). Лишь воспроизведя процесс возникновения окружающего мира теоретически, индивид способен понять и его человеческое происхождение, и его истину. Этой реконструкции - а именно ее Гегель называл образованием индивида - нет нужды следовать всем бесконечным деталям, обстоятельствам и поворотам реального исторического развития, потому что его всеобщие формы были осознаны и выражены в «чистом», понятийном виде предшествующими поколениями. Продукты этого осознания, а именно категории и законы логики, понятия и методы науки, играют в образовании индивида роль вспомогательных интеллектуальных