Социальный статус психотерапии

Однако понять Гегеля, адекватно, т. е. понять его философскую систему как метод научного познания (в нашем случае - сущности человека), можно лишь разобравшись в сути закона тождества мышления и бытия, вокруг которого разгоралось столько споров, выстраивалось столько спекуляций и рождалось столько философских систем - от учения о мировой воле Шопенгауэра до экзистенциальной онтологии Хайдеггера и герменевтики Гадамера. Сведение идеи содержательной логики к «тотальному диалектическому самоопосредствованию» духа (44,

с. 405), «спиритуалистическому истолкованию христианства» (там же, с. 408) или «телеологическому объективизму» закрывает доступ к эвристическому потенциалу гегелевской диалектики, который был в полной мере реализован в «Капитале» Маркса. В интересующей нас области этот потенциал был разработан Э. В. Ильенковым, на работы которого мы будем опираться.

«Чистая наука, - пишет Гегель, - ... предполагает освобождение от противоположности сознания [и его предмета]. Она содержит в себе мысль, поскольку мысль есть также и вещь (Sache) сама по себе, или содержит вещь самое по себе, поскольку вещь есть также и чистая мысль. В качестве науки истина есть чистое развивающееся самосознание и имеет образ самости, [что выражается в том], что в себе и для себя сущее есть осознанное (gewusster) понятие, а понятие как таковое, есть в себе и для себя сущее. Это объективное мышление и есть содержание чистой науки» (51, с. 103). Гегель, разумеется, называет «объективное мышление» также «Абсолютным духом» и «Богом», но разве еще Фейербах в «Сущности христианства» (1841) не показал, что «Логика» Гегеля изображает в качестве деятельности сверх- и над- природного Субъекта человеческое мышление, что Абсолютный дух есть не что иное, как абстрактный, отмежеванный от себя самого конечный дух?

С учетом этого обстоятельства утверждение Гегеля приобретает следующий смысл: всеобщие логические формы, которые Кант зафиксировал в качестве a priori сознания, представляют собой законы самой действительности, познанной и преобразованной человеком с помощью мышления. Мышление объективно, поскольку воплощено в предметах окружающего мира, «опредмечено». Предмет осмыслен, поскольку либо является продуктом «мышления» (целесообразной деятельности человека), либо, будучи природным объектом, освоен им

(что возможно, только если мышлением выявлены его существенные определения).

Гегель впервые опроверг распространенный и в наши дни предрассудок, согласно которому мышление тождественно говорению и этим отличается от практической деятельности, создающей реальные, а не идеальные предметы. «Мышление, о котором говорит Гегель, - пишет в этой связи Э. В. Ильенков, - обнаруживает себя в делах человеческих отнюдь не менее очевидно, чем в словах, в цепочках терминов, в кружевах словосочетаний. Более того, в реальных делах человек демонстрирует подлинный способ своего мышления гораздо более адекватно, чем в своих повествованиях об этих делах[77] » (78, с. 117). Логика человеческих дел «застывает» в продуктах этих дел, даже если люди не способны выразить ее в языке (что случается весьма часто не только с представителями «примитивных» народов). И поскольку это так, постольку предметное тело человеческой цивилизации - здания, технические сооружения, орудия труда, научные трактаты, своды законов, произведения искусства и т. д. и т. п. - не только может, но и должно рассматриваться как материальное выражение мышления, создавших его людей, а точнее их «сущностных сил» - ведь гегелевское понятие мышления фиксирует идеальное содержание - всеобщие формы - человеческой деятельности любого рода.