Социальный статус психотерапии

Кстати говоря, "Инструкция... " с замечательной откровенностью обнаруживает истинные мотивы привлечения врачей к попечению о сумасшедших. Увы, «диалектика просвещения» и «дух гуманности»

217

занимают в них весьма скромное место. Главный довод авторов в пользу собственного проекта представляет собой argumentum ad hominem - они указывают на опасность безумцев для общества: «Множество примеров свидетельствуют о сей опасности, а совсем недавно нам напомнили о ней в газетных статьях[67], из коих узнали мы историю маньяка, каковой, задушив жену свою и детей, спокойно уснул на жертвах кровавого своего бешенства» (там же, с. 426).

Больница - подходящее место для заключения лиц, не совершивших ничего такого, за что они могли бы быть осуждены по приговору суда, и, тем не менее, признающихся государством потенциально опасными; госпитализация снимает противоречие такого заключения с презумпцией невиновности. Собственно врачебная помощь играла в проекте Дубле и Коломбье весьма неопределенную роль; - традиционные представления о безумии медицины классической эпохи соединялись в ней с опытом остракизма «асоциальных элементов» чисто внешним, почти механическим образом.

Второй и решающий шаг в направлении психиатрической больницы был сделан Теноном и Кабанисом в 1791 г. Их идея состояла в том, чтобы, надежно изолировав умалишенных в замкнутом пространстве больницы, предоставить им некоторую свободу, степень которой определялась бы спецификой того или иного вида болезни, т. е. разрешить безумию

218

открыто проявлять себя под надзором. Тем самым решались две насущные задачи - обеспечивалась общественная безопасность и создавалась лабораторная база эмпирического изучения «несомненных симптомов» безумия, необходимого для его включения в дисциплинарное поле позитивистской медицины. Кроме того, Тенон и Кабанис открыли «терапевтическое» значение изоляции, усмотрев в ней основное, если не единственное, средство врачевания безумия, открывающие ему путь к исцелению. Тенон приводит в этой связи пример госпиталя Сен-Люк, в котором днем сумасшедших, как правило, выпускали из камер. «... Для тех, кому неведомы бразды разума, такая свобода уже сама по себе лекарство, приносящее умиротворение воображению расстроенному или сбившемуся с пути», - замечает он (там же, с. 429). Свобода под надзором, или, скорее, подконтрольность свободного проявления безумия, излечивает его.

Работы Тенона и особенно - Кабаниса, знаменуют, полагает Фуко, интериоризацию отчуждения в нарождающейся психиатрической теории, или превращение внешних (социально-исторических) форм отчуждения «неразумия» во внутреннюю (природно-биологическую) сущность безумия (alienation). Кабанис придерживался либеральных взглядов и был убежденным сторонником неприкосновенности личности. Никто, даже все общество в целом, не в праве покушаться на свободу человека, если он не представляет угрозы жизни и безопасности других людей. Ограничить свободу человека можно лишь, если вследствие «искажения» его умственных способностей возникает такая угроза. Отсюда он делает неожиданный вывод, оправдывающий нарушение презумпции невиновности в отношении безумцев, - «все то, что с точки зрения закона, не позволяет человеку находится на свободе, неизбежно должно было уже прежде исказить те естественные формы, которые она в нем принимает»