Социальный статус психотерапии

Космическое (И. Босх, А. Дюрер, Г. Маршан и др.) и критически-насмешливое (С. Брандт, Э. Ротердамский, М. Сервантес, В. Шекспир, М. Монтень и др.) восприятие сумасшествия, переплетаясь и отрицая друг друга, доминируют в сознании европейцев вплоть до начала XVII в. Фуко настойчиво подчеркивает диалектический характер этого синтетического опыта - безумие ни в коей мере не рассматривается в качестве внешнего, привходящего, изолированного явления. Оно включено в бесконечное круговое движение и неотделимо от разума: оба утверждаются и отрицаются друг в друге (там же, с. 52).

Что же касается практической стороны дела, а именно, - источников и условий содержания умалишенных в XIV-XVI в. в., способов лечения, рода их занятий, социальной принадлежности и т. п., - то на сей счет Фуко высказывается весьма немногословно: приводимые им данные скудны и

бессистемны. Особенно явственна эта «небрежность» при сопоставлении с обстоятельными, изобилующими множеством подробностей и ссылок описаниями практики изоляции безумия в классическую эпоху. Некоторые средневековые города высылали сумасшедших, другие брали на свое попечение, третьи - лечили «именно от безумия, причем в те времена, когда для них еще не строили специальных домов» (там же, с. 31) , четвертые - бросали за решетку, пятые - были местами их паломничества; часто умалишенные вверялись заботам моряков или купцов, очищавших от них европейские города. Вот, пожалуй, и все...

Пытаясь укоренить модный в литературе и искусстве XV в. образ Narrenschiff - корабля-скитальца, заполненного дураками, Фуко предполагает «нечто вроде ритуала исключения из сообщества» (там же, с. 32) , однако в чем именно этот ритуал состоял, кто и по каким основаниям подвергался изгнанию, не уточняет. Посему совершенно не ясно, были ли сумасшедшие в средневековье «лишними людьми», маргиналами, или, подобно «благословенным» безумцам классической античности, интегрировались институтом религии.

Кроме того, Фуко обходит молчанием вопрос об отношении к умалишенным Святой Инквизиции, пик активности которой приходится как раз на конец XV - начало XVII в. в. - остается только догадываться, сколько девиантов было сожжено на ее кострах по обвинению в «одержимости» дьяволом и демонами, ведьмовстве и колдовстве. Между тем, Я. Буркхардт сообщает некоторые детали. В 1484 г. папа Иннокентий VIII издал буллу, узаконившую «охоту на ведьм» и придавшую ей статус легитимной социальной практижи. Поскольку инициаторами «борьбы с язычеством» были немецкие монахи-доминиканцы, наибольший размах она получила в Германии и прилегающих к ней районах Италии. Только в первые годы после выхода буллы в Комо, по свидетельству Шпрангера,