|
Благодаря такой склонности к сверхконтролю (манипулятивному контролю) ребенок обретает способность справляться с разными сложными коммуникативными проблемами и со своим эмоциональным возбуждением. Когнитивное развитие происходит при сильном и постоянном влиянии «фильтра» сверхконтроля, ведя к оформлению и вербализации совершенно определенных и жестоких представлений о себе и межличностной реальности. Эти представления в период между окончанием подросткового возраста и началом клинического синдрома выражаются в тревогах, касающихся личной свободы, нежелания терпеть даже малейшую зависимость от других, противоречивых переживаний самоущербности и личного (физического, социального и морального) «могущества» - в качестве вторичных защитно-компенсаторных черт Я. С такого рода защитной зоной ядра пораженных тревожностью конструктов - представлений о себе и окружающем мире - подростки нередко способны вырасти здоровыми и жизнерадостными и часто становятся предприимчивыми молодыми людьми, уважаемыми своими сверстниками и вполне удачливыми на выбранном профессиональном пути. Тем не менее в такой когнитивной организации есть слабое место. Способность контролировать свои эмоции «слабости» и манипулировать межличностными взаимоотношениями - не лучшее средство получить четкое представление о них. Желание как можно скорее поставить под контроль названные феномены с целью подавить их или изменить несовместимо с возможностью всестороннего знакомства с ними. Самоконтроль, осуществляемый без должного предварительного самонаблюдения, скорее будет неэффективным и препятствующим накоплению динамично изменяющихся знаний о себе. Это, в частности, верно в отношении собственных эмоций неудовольствия, которые необходимо проживать, чтобы понять их связь со всей психической и внутриличностной жизнью; агорафобик стремится немедленно поставить их под свой контроль, тем самым преграждая путь к само-исследованию и само-познанию. Когда такой человек сталкивается с событиями которые он не в состоянии контролировать, увеличивающими риск остаться в одиночестве или стеснить личную свободу, он видит себя неспособным ассимилировать необходимый в таких случаях эмоциональный опыт. Пациент пытается скорее контролировать, чем пережить и прочувствовать свои эмоциональные переживания и межличностные взаимоотношения, вызывающие их. Обнаружив свою неспособность подойти к эмоциям конструктивно, пациент склонен выдвигать неточные (отвлекающие внимание) гипотезы о причинах своих эмоционально неприятных привычек. Будучи неспособным контролировать свои эмоции, он с трудом связывает это с природой своей личности (ведь все, что внутриличностное, это моя собственность и должно подчиняться моему контролю) и потому склонен приписывать свои болезненные эмоциональные реакции влиянию независимых от него обстоятельств: например, болезни, угрожающей его способности сохранить контроль над собой (характерный страх «потери контроля», «безумия», слабости и т.д.). Конечно, такая ошибочная каузальная атрибуция способна вызвать реакции страха и замкнуть характерный искаженный цикл неприятных эмоций и искаженных суждений. — 165 —
|