Психотерапия. Теория и практика

Автоматические мысли отражают определенное когнитивное содержание, «темы» и соответствующий им комплекс сплавленных с когницией эмоциональных реакций, специфичных, по мнению А. Бека, для различных симптомокомплексов. Опознание и выяв­ление автоматических мыслей значительно облегчается, если тера­певт «держит в уме» типичные паттерны содержания «базовых схем».

А. Бек и А.Эллис, исследовавшие фантазии, сновидения и спон­танные высказывания депрессивных пациентов, обнаружили в каче­стве содержания базовых схем три основные темы:

1. фиксированность на реальной или мнимой утрате - смерти близких, крушении любви, потери самоуважения;
2. негативное отношение к себе, к окружающему миру, негатив­ная пессимистическая оценка будущего;
3. тирания долженствования, т. е. предъявление к себе жестких императивов, бескомпромиссных требований типа «я всегда дол­жен быть самым первым» или «я не должен позволять себе никаких поблажек», «я никогда и ни у кого не должен ничего просить» и т.д.

В современной когнитивной терапии принимаются некоторые гипотезы психодинамической психотерапии относительно «детских корней» депрессивных «тем». Это ранняя материнская депривация и необратимая анаклитическая депрессия (депрессия «утраты»); неблагоприятное семейное окружение, в частности наличие депрес­сии У одного из родителей; жестко-ригидная система семейных тра­диций и правил-требований, а также идентификация ребенка с ро­дителем, страдающим комплексом неполноценности; ограничен­ность социальных контактов ребенка, создающая дефицит обрат­ной связи, отягощенная излишней застенчивостью, например из-за какого-либо физического дефекта.

Темы тревожно-фобического расстройства тесно связаны с пред­восхищением опасности, собственной крайней уязвимостью и стой­ким убеждением в неспособности справиться с угрозой. Если по­пытаться дать более дифференцированную картину соотношения конкретного вида расстройства с конкретным паттерном когнитив­ного содержания, то можно заключить, что генерализованную тре­вогу вызывают базовые схемы, содержащие следующие темы:

1. предвосхищение отрицательных событий в будущем, так на­зываемая антиципация всевозможных несчастий;
2. расхождение между высоким уровнем притязаний и убежден­ностью в собственной некомпетентности;

3. опасение потерять поддержку;

4. устойчивое представление о неизбежном провале в попытке наладить межличностные отношения, оказаться униженным, осме­янным или отвергнутым.

Для агора- и клаустрофобии в сочетании с паническими атаками характерен страх потери самоконтроля, что иногда звучит как ка­тастрофический страх сумасшествия или смерти. В своих фантази­ях или кошмарных сновидениях пациенты обычно видят себя в замк­нутом пространстве (транспорта, туннеля, комнаты), откуда над­вигающейся опасности ничто (и никто) не может противостоять: если случится сердечный приступ, не будет ни лекарства, ни врача, ни дружеского участия, следовательно, «я должен держать себя в руках во что бы то ни стало». Здесь страх потери самоконтроля по смыслу отождествлен со страхом смерти или потери «лица», что приравнивается к социальной смерти. Онтогенетические корни ба­зовой когнитивной схемы «опасности» Ж.Котро и Д. Моллард (1988), в частности, видят в сложившейся в детстве устойчиво-пато­логической модели межличностных отношений по типу «тревож­ной привязанности», «небезопасной привязанности», в терминоло­гии Дж. Боулби и М. Эйнсворт.