Введение в экспериментальную психосемантику

Рассматривая важнейшие интрапсихические функции как генети­чески вторичные по отношению к первичным — интерпсихическим функциям (Выготский, 1960), деятельностный подход неизбежно вслед за расширением приходит к обогащению схемы объекта психо­логии. В нее вводится такой элемент, которому нет качественных эк­вивалентов в необихевиористских концепциях, — это понятие "мотива" как предмета потребности. Понятие мотива обогащает и содержание психологической концепции значения. Представления о важной роли мотива в функционировании значений в индивидуальном сознании, в так называемой "второй жизни" (выражение А.Н. Леонтьева) значений составляют, по нашему мнению, центральное содержание деятельностно-психологической концепции значения. Концептуально это содержа­ние выразилось введением понятия о "личностном смысле" как одной из важнейших образующих сознания. С усложнением структуры челове­ческой деятельности в ходе ее исторического развития, с возникнове­нием все новых форм общественного разделения труда происходит относительное обособление целей отдельных действий (сопрягающих труд индивида с процессом коллективного труда) и конечного мотива деятельности этого индивида. Отдельные действия, реализованные в относительно устойчиво возобновляемых условиях, приобретают устой­чивую операциональную структуру — фиксируется состав осуществляю­щих эти действия операций. Приобретая интериндивидуальное значение, эти устойчивые соответствия закрепляются в общественном опыте и получают обозначение в языке. В этом виде значения оказываются не­зависимыми от мотивов отдельного субъекта, они "приобретают квази­самостоятельное существование в качестве объективных идеальных явлений" (А.Н. Леонтьев, 1975). В этом виде, "в своей абстракции от внутренних отношений системы деятельности и сознания, они вовсе не являются предметом психологии" (АЛ. Леонтьев, 1975 с. 144). Но в деятельности конкретного субъекта значение не может не вступать в определенные отношения к мотиву — в том смысле, в каком субъект не принимает и не ставит перед собой немотивированных целей. "Вот это обстоятельство и ставит психологию перед необходимостью различать сознаваемое объективное значение и его значение для субъек­та. Чтобы избежать удвоения понятий, я предпочитаю в последнем слу­чае говорить о личностном смысле" (А.Н. Леонтьев, 1975, с. 145). Важно отметить, что отношение значения и личностного смысла — это не есть отношение рядоположньгх единиц сознания, их взаимное обособ­ление весьма относительно, и значение, и личностный смысл фактиче­ски сливаются в едином механизме осознания, выполняя в нем разные функции: значение обеспечивает адекватность сознания объективным закономерностям внешнего мира и интересам общества как целого, личностный смысл приспосабливает индивидуальное сознание к выпол­нению им более узких задач, ограниченных специфическими личност­ными мотивами данного субъекта. Поэтому расхождение значения и личностного смысла не есть норма; А.Н. Леонтьев квалифицирует воз­никновение такого расхождения термином "дезинтегрированное соз­нание", усматривая за этим расхождением, в конечном счете, расхожде­ние индивидуального мотива и ценностей общества.