Семинары книга 20. Еще

В наслаждении этом завоевание знания возобновляется всякий раз, когда оно задействуется, ибо власть, которую дает знание, всегда обращена в сторону наслаждения.

Никто, как ни странно, не объяснил до сих пор доста­точно внятно, что весь смысл знания как раз в этом, что трудность, связанная с тем, чтобы пустить его в ход, та же самая, что требуется для его приобретения. И поскольку есть нечто, что с каждым актом такого приобретения вновь и вновь повторяется, человек так и не задается вопросом о том, какое именно повторение выученного следует считать первым.

Есть такие приборчики, которые работают без останов­ки словно маленькие машинки — мы их зовем компьютера­ми. Что компьютер думает — это я охотно готов допустить. Но в каком смысле можно сказать, что компьютер знает, если знание на том и зиждется, что наслаждение от пуска его в ход и наслаждение его обретения совпадают?

Здесь мы непосредственно, гораздо более непосредс­твенно, чем у Маркса, сталкиваемся с потребительной сто­имостью — она и у Маркса представляет собой лишь ту иде­альную по отношению к меновой стоимостью величину, к которой, в конечном счете, все сводится.

116

Жак Лакан

Ещё: глава VIII

Поговорим же о них немного — о тех приобретениях, что не основаны на обмене. Из того, что Маркс знал о полити­ке — а знал он о ней немало — каммарксческой, так сказать, пользы не извлечешь. Точно так же, как нельзя сфальсифицировать,/fraude, знание Фрейда.

Уже с первого взгляда видно, что если подобных познаний нет, то, как бы ни старались вы на собственном горьком опы­те их усвоить, толку от этого никакого не будет. Ни экспорту, ни импорту они явно не подлежат. Единственная сколь-нибудь солидная информация — это информация, скроенная по мерке той, что предназначена к употреблению.

Нетрудно сделать вывод, что знание находится в Другом, и бытию (l`etre) обязано разве тем, что это последнее являет­ся носителем его буквы (lettre). А отсюда следует, в свою оче­редь, что бытие несет смерть там, где буква воспроизводит, но бытие знания, воспроизводимое ею, не является никогда тем же самым.

Вам понятна теперь, я полагаю, та функция, которой я на­деляю букву по отношению к знанию. Это функция, говоря о которой, не следует торопиться истолковывать ее в духе пресловутого сообщения. Это функция, которая уподоб­ляет букву семени — семени, которое следует, если верить современной молекулярной физиологии, четко отделять от тела, по отношению к которому оно является носителем вместе жизни и смерти.