Семинары книга 20. Еще

ищет подход к женщине и всерьез верит, что находит его: убежденности в этом, ему, бедолаге, не занимать. Беда в том, однако, что подход он ищет, на деле, к причине собственно­го желания — тому, что назвал я объектом а. В этом любов­ный акт, собственно, и состоит. Заниматься любовью — это, как свидетельствует язык, из области поэзии. Но между поэ­зией и актом лежит пропасть. Акт любви — это, у говорящих существ, полиморфное извращение самца. Нет ничего, что вытекало бы из рассуждений Фрейда более строго, после­довательно и непреложно.

У меня осталось ещё полчаса времени, чтобы посвятить вас в то, что происходит, так сказать, со стороны женщи­ны. Собственно, одно из двух: либо то, что я пишу, полная бессмыслица — что кстати, из книжки, которую я именно поэтому вам рекомендовал, и следует, — либо, когда я запи­сываю необычного вида функцию ^хФх, где отрицание относится к квантору, читать который следует не всякий, это значит у меня, что когда говорящее существо встает под знамена женщин, основание на это ему дает то, что под знаком фаллической функции оно помещено не-все. Именно это и определяет... что? — Женщину, конечно, но с той оговоркой, что слово Женщина, в родовом значе­нии, (La femme) нельзя написать, не перечеркнув стоящий перед ним определенный артикль. Женщины в родовом смысле, с большой буквы, не существует, потому что по сути своей — я уже рискнул раз, употребив этот термин, так что терять мне нечего — она не-вся.

Последняя мелкая сошка, одержимая желанием выйти в начальники, проявляет, похоже, больше старания, чем мои ученики при чтении написанного мной текста. Не найдет­ся, пожалуй, ни одного из них, кто не наговорил бы глупос­тей о нехватке означающего, означающем отсутствия озна-

87

Жак Лакан

Ещё: глава VI

чающего, и прочей белиберды о фаллосе, тогда как именно здесь, в определенном артикле женского рода, перед нами означающее не просто находящееся в широком употребле­нии, но, несмотря ни на что, совершенно необходимое. Что доказывается уже тем, что я сам только что, говоря о муж­чине и женщине, употреблял эти слова с определенным артиклем. Ведь он, этот определенный артикль, и есть не что иное, как означающее. Именно им символизируется у меня означающее, чье место, которое не должно оставаться пустым, необходимо пометить. Означающее это обладает особым свойством: оно единственное, которое не может ничего означать — оно лишь указывает на особенность по­ложения женщины, состоящую в том, что она не-вся. Что не позволяет нам говорить о Женщине с большой буквы.