Семинары книга 20. Еще

Моим тогдашним слушателям было от этого ни жарко, ни холодно, потому что об утилитаризме они прежде никогда не слышали, так что ошибиться, подумав, будто речь идет об обращении к полезному, они не могли. Я объяснил им, что утилитаризм по Бентаму это совсем не то, что они дума­ют, и чтобы понять его, нужно прочесть Theory of Fictions.

А суть утилитаризма вот в чем — имея дело со старыми словами, словами, которые уже служат нам свою службу, думать надо о том, чему они служат. И ни о чем больше. И, пользуясь ими, не удивляться тому, что из этого получается. Чему они служат, мы знаем — чтобы всегда было наслажде­ние на потребу. С той оговоркой, что наслаждение на пот­ребу надо всегда понимать как наслаждение непотребное.

Говоря это, я утверждаю нечто положительное. Только вот выражение оно нашло в отрицании. Но почему отрица­ние не может, в свою очередь, быть положительным?

Необходимое, nicessaire, я предлагаю читать как то, что ne cesse pas, не прекращает — что делать? Писаться. Это прекрасный способ выделить по меньшей мере четыре мо­дальных категории. Подробнее я объясню это в другой раз, но кое-что открою уже сегодня. То, что не прекращает не писаться — это вовсе не та модальная категория, что, как

72

Жак Лакан

Ещё: глава V

вы, наверное, ожидаете, необходимому противостоит, не категория возможного. Представьте себе, что необходимое сопряжено, наоборот, с невозможным и что наше не пре­кращает не писаться это невозможное артикулирует. В результате и возникает как раз непотребное наслаждение — наслаждение, которого нам не надо бы. Это и есть кор­релят отсутствия сексуальных отношений, в этом вся суть фаллической функции.

Обратимся теперь к грамматической форме сказанного. Наслаждение, которого не надо бы — перед нами условное наклонение. Аподозис, который, будучи использован, под­разумевает протазис. Не будь этого, дела бы шлилучше — ус­ловное наклонение во второй части предложения. Перед нами материальная импликация — та самая, на которую об­ратили внимание стоики, считавшие ее самым основатель­ным элементом логики.

Вернемся к наслаждению: как объяснить, чего именно в связи с ним нам не надо бы? Скажем так: существуй иное наслаждение, кроме фаллического, не надо бы, чтобы оно было этим самым.

Получилось забавно. Приходится тупо использовать, из­нашивая их буквально до нитки, набившие оскомину ста­рые слова. Это и есть утилитаризм. Именно он позволил шагнуть вперед, порвав, наконец, с универсалиями, в кото­рых увязла философия со времен Платона и Аристотеля, ко­торые пережили Средневековье и которыми ещё Лейбниц был настолько прочно опутан, что диву даешься, как удава­лось ему писать так умно.