|
Возмещает собой сексуальные отношения не что иное, как любовь. Другой, Другой как местопребывание истины — это единственное, хотя и неотъемлемое, жилище, которое можем мы предоставить божественному бытию или, называя вещи своими именами — Богу. Бог и есть, собственно говоря, то место, где мы — позвольте мне эту игру слов — боготво- 57 Жак Лакан Ещё: глава IV рим, говоря. Говорить и боготворить — это без малого одно и то же. И пока хоть что-нибудь говорится на свете, без гипотезы о Боге дело не обойдется. Вот почему настоящими атеистами могут быть лишь богословы — те, кто говорит о Боге. Никакого иного способа стать атеистом нет, разве что вообще спрятать от страха голову под крыло. Бояться нечего — можно подумать, будто Бог действительно о своем присутствии хоть раз давал знать! Зато верно другое: высказывая что бы то ни было, мы тут же Его, в форме Другого, увековечиваем. Это с очевидностью заявляет о себе на каждом шагу того, к чему я, не без оснований, испытываю презрение — на каждом шагу Истории. История имеет предназначение: внушить, будто у нее есть какой-то смысл. Поэтому первая наша задача — это утвердиться в той мысли, что перед нами всего лишь речи, речи другого, рассказывающего нам о своих трудностях, переживаниях, дурацких поступках, и что в речах этих нам нечто необходимо вычитать. Что именно? То действие, которое на них, говорящих существ, эти речи оказывают. Это действие для нас очевидно — мы видим, как это их волнует, раздражает, тревожит. И если мы хотим, чтобы из этого для них вышел толк, нужно сделать так, чтобы это сослужило им свою службу, чтобы они худо-бедно приспособились, притерлись друг к другу, чтобы удалось им вдохнуть хоть подобие жизни в чувство, которое зовется нами любовью. Это нужно, без этого не обойтись, это чувство необходимо продлить. Продлить, чтобы могло благодаря ему — как люди, которые, под эгидой Церкви, к этому приняли меры, прекрасно знали — произойти главное: воспроизводство тела. Не может ли оказаться, однако, что есть у языка и иное предназначение, кроме как водить людей за нос, вновь заставляя их тело к телу, ещё и ещё, (encore, en corps a corps et en corps) воплощаться? Из языка, как-никак, следует ещё кое-что — он дает начало письму. 58 Жак Лакан Ещё: глава IV 4 С тех пор, как существует язык, письмо, как мы знаем, сменило немало форм. То, что пишется — это, собственно, буква, и сделана она не всегда одинаково. Существует специальная дисциплина, история письма — ученые давно ломают себе голову, пытаясь разгадать назначение пиктограмм Ацтеков и Майя, или скажем, обнаруженных в Мас-д-Азиле камушков, недоумевая, что это за игральные кости и для каких игр они служат. — 35 —
|