|
Создание языковых эффектов В последнем разделе этой главы я хотел бы сосредоточиться на некоторых способах добиваться таких языковых эффектов, которые служат главным средством передачи бессознательного переживания в аналитическом сеттинге. Эффекты, создаваемые в языке, конечно, сосуществуют с использованием языка для называния, описания и других способов разговора о переживании. Говоря о языковых эффектах, я делаю акцент на той грани употребления языка, на которой создание и передача смыслов/чувств являются непрямыми, т.е. относительно независимыми от того, что говорится (на уровне семантического содержания языка). Такие языковые эффекты всегда находятся в движении, в процессе возникновения, “всегда на крыле, их, так сказать, можно увидеть только в полете” (Wm. James 1890). Немногим удавалось так красноречиво, как Уильям Джеймс (James 1890) в “Принципах психологии”, описать то, как язык бывает не способен передать смысл (особенно аффективные смыслы), когда он сосредоточивается на том, что говорится, в противоположность тому, что делается. Джеймс обсуждает то, что он называет тягой к использованию “субстантивов” в языке (существительных, вокруг которых организуются смыслы предложений). Чувства, особенно не имеющие названия (“все немые или анонимные психические состояния”), склонны теряться “в мыслях “о” том, или “об” этом предмете, вялое слово “о”, поглощает все их тончайшие особенности своим монотонным звучанием” (James 1890). Джеймс считал, что переживание человека схватывается/выражается в языке не столько через силу его “субстантивов” — называния или описывания (речи “о”), но более косвенно — через элементы языка (точнее, в языке), который вносит вклад в создание ощущения движения и перехода, “чувства отношения, движущегося к своему определению”. Это — “переходные части” языка, “области полета”, которые ближе всего подходят к уловлению чего-то из фактуры и жизни чувств и движения “потока мышления”: “Нет ни союза, ни предлога, ни наречия, ни синтаксической формы, ни интонации голоса человека, которые не выражали бы того или иного оттенка того, что мы в определенный момент действительно чувствуем, того, что существует между большими объектами [субстантивами] нашего мышления...” Пытаясь преодолеть рамки употребления языка, сосредоточенного на содержании, Джеймс предлагает: “Мы должны были бы высказывать чувство и, чувство если, чувство но, чувство через так же легко, как мы высказываем... чувство холода. Но мы не можем этого, настолько глубоко укоренилась у нас привычка осознавать существование только субстантивных частей, что язык почти отказывается предоставить себя для любого другого использования”. — 97 —
|