|
262 К. Г ЮНГ Наш интеллект достиг чудовищного развития, между тем как наш духовный дом разрушился. Мы абсолютно убеждены в том, что за далеким звездным туманом нельзя обнаружить Небеса даже при помощи новейшего телескопа, построенного в Америке, и мы знаем, что наш взгляд будет в отчаянии блуждать в безжизненной пустоте беспредельных пространств. И когда математическая физика откроет мир бесконечно малого, лучше не будет. В конце концов мы вытащим на свет Божий мудрость всех веков и народов и признаем, что все самое дорогое и ценное уже давным-давно высказано прекраснейшим языком. Как ненасытные дети, мы тянем к этому руки и думаем, что, схватив, мы уже обладаем. Однако что имеем — больше не ценим, и руки устают от хватания, потому что богатство лежит повсюду, насколько простирается взгляд. Все это достояние превратится в воду, и не один чародей утонет в вызываемом им потоке, если прежде не станет добычей спасительного заблуждения, по которому одна и та же мудрость как хороша, так и дурна. Из таких посвященных получаются вызывающие тревогу больные, которые считают себя выполняющими пророческую миссию. Лишь при искусственном разделении мудрости на истинную и фальшивую возникает подобное напряжение души, а из него одиночество и мания, как у морфиниста, который всегда надеется найти спутника своего порока. Когда наше естественное наследие улетучилось, то, говоря вместе с Гераклитом, дух тоже спустился со своей огненной вершины. Когда же дух слабеет, то он становится водой, и интеллект при люциферовском высокомерии захватывает место, на котором некогда восседал дух. Право «власти отца» над душой может присвоить себе только дух, а не «рожденный землей» интеллект, который является серпом и молотом человека, но не творцом духовных миров, отцом души. Именно к последнему стремился Клагес, да и шелеровское восстановление духа было достаточно умеренным, т. к. они оба принадлежали к эпохе, когда дух был уже не наверху, а внизу; он был уже не огнем, а водой. Путь души, которая ищет потерянного отца (как София ищет Бутоса), Об архетипах коллективного бессознательного / 263 ведет поэтому к воде, к тому темному отражению, которое покоится в ее глубине. Кто все же избрал для себя положение духовного ничтожества, истинного наследия до конца себя изжившего протестантизма — тот вступает на путь души, который ведет к воде. Теперь эта вода — не только метафорические слова, но живой символ темной психики. Проиллюстрирую это на конкретном примере, хотя вместо него можно было бы привести множество других. — 189 —
|