|
Интересно, что А. Ф. Кони в своих воспоминаниях о судебно-психиатрической экспертизе пишет о «неутешительности» этих воспоминаний. В статье «Присяжные заседатели» он, вступая в известное противоречие с приведенными нами выше его же высказываниями, резко критикует практику расширенного применения критерия невменяемости к лицам с психическими нарушениями (типа пограничных состояний — неврозов и психопатий) и наследственно отягощенным с «признаками вырождения». В. X. Кандинский возражает против огульного отнесения всех психологических теорий к разряду спекулятивных, умозрительных, метафизических. Он пишет о существовании научной психологии, в формирование которой на «российской почве» он сам внес заметный вклад своим замечательным переводом «Основ физиологической психологии» В. Вундта. Вскрывая ошибочность высказываний своих противников, в частности М. П. Литвинова, о том, что «все уложения (о наказаниях) строятся на спиритуалистическом принципе абсолютно свободной воли, принципе, нарушающем всеобщность закона причинности», В. X. Кандинский обосновывает с материалистических позиций учение о «свободе воли». Мы не имеем возможности в данной главе привести все соображения Кандинского по данному вопросу тем более, что он освещался в главе «В. X. Кандинский как психолог». Приведем только короткую выразительную цитату из упомянутого уже нами «Особого мнения». «Одно дело,— писал Кандинский,— учение о свободе воли у спиритуалистов, и другое дело — учение об условной свободе воли у психологов. Спиритуалистическое понятие о воле исключает всеобщность действия закона причинности; у психологов же свободное действование есть ничто иное как частный случай действия этого закона». Важно здесь подчеркнуть, что Кандинский в этих своих рассуждениях преодолевает ограниченность признания только физиологической детерминированности волевых актов. Ему было вполне доступно (в противоположность его коллегам) идея их социального детерминирования. Кандинский проводит тонкий анализ двух составных частей защищаемого им психологического критерия вменения — возможности понимания совершаемого действия, которая определяется им как «свобода суждений», и возможности выбора между различными мотивами действования, определяемой им как «свобода выбора». «Душевнобольные люди очень часто сохраняют свободу суждения,— указывает Кандинский,— но теряют свободу выбора». Таковы высказывания В. X. Кандинского в дискуссии, развернувшейся в период становления отечественной судебной психиатрии и оказавшей столь большое на нее влияние. — 136 —
|