Жизнь и творчество Кандинского

Юридическое общество большинством голосов (18 против 4) высказалось за сохранение в статье 36-й наряду с медицинским и психологического критерия. Таким образом В. X. Кандинский одержал победу в дискуссии по такой важной и принципиальной проблеме судебной психиатрии, как проблема вменяемости. Она была одержана в столкновении с такими видными психиатрами, как И. П. Мержеевский и В. М. Бехтерев, таким юристом, как А. Ф. Кони.

Эта дискуссия показала, что еще в первые годы своей психиатрической деятельности Кандинский обнаружил столь обширные знания, такую эрудицию, глубину и зрелость судебно-психиатрических воззрений, что смог стать одним из основоположников отечественной судебной психиатрии.

Кандинский показал себя в этой дискуссии как передовой ученый, стойкий, несгибаемый борец за истину в науке, способный принципиально и убежденно, страстно и вдохновенно отстаивать свою точку зрения, основанную на глубоком знании обсуждаемого предмета.

Для того, чтобы сказанное не выглядело голословным, необходимо рассмотреть некоторые вопросы дискуссии по существу. Прежде всего следует указать, что Кандинский и поддерживающий его Чечот, признавая важное значение и единство клинической и судебной психиатрии, в то же время отчетливо видели специфику последней, тогда как их противники, в той или иной мере отождествляли два этих раздела психиатрии.

В чем же, по мнению Кандинского, эта специфика судебной психиатрии? Она определяется связью психиатрии с правовыми науками тем, что психиатрам приходится выполнять функции судебных экспертов, удовлетворять запросы судебных и других правовых органов. Предпосылками судебно-психиатрической деятельности является необходимость и возможность «согласовать принципы и взгляды современной психиатрии с требованиями уголовного закона», общая почва, «на которой могли бы сходиться эксперты и судьи». Судебная психиатрия связана с правовыми науками, поэтому необходимо выработать общий для психиатров и юристов язык, применяемый в судебной практике. Психиатры, занимающиеся судебно-психиатрической экспертизой, должны, по Кандинскому, быть более компетентными в социологических, социально-психологических, психологических и юридических вопросах и использовать эти знания для должного понимания экспертных задач и лучшего проведения судебно-психиатрической экспертизы. Иначе,— говорил Кандинский,— психиатры смогут «быть на суде только свидетелями, а не экспертами»… «Свидетель сообщает,— писал он,— лишь факты, свидетель-врач, значит, может (потому что и должен) ограничиться медицинскими фактами. Эксперт же — умозаключает и цель его умозаключений должна привести судью к правильному применению закона в данном случае…».