|
к овладению этими богатствами — это преодоление концептуального и терминологического “гипноза”, воздействие которого на возможных последователей и есть, в сущности главная цель любой школьной концепции. Иначе говоря, речь здесь об осознании весьма простого обстоятельства, а именно: если что-то в психотерапии существует в якобы законченном виде, то совершенно необязательно, что это должно быть именно в этом виде, а не как-нибудь иначе, то есть так, как это нас намного больше устраивает по целому ряду соображений, связанных с нашими вкусами и предпочтениями. Расчищение пространства для самоактуализации терапевта — вот наша основная задача. Отношение инстанции к той роли, которую она играет в пространстве целого, и тем функциям, которые она выполняет, может быть опять-таки разнообразным. Функциональный объем в разных (действительных и возможных) случаях может варьироваться от искусственно состряпанной связи с каким-либо преходящим и малозначимым желанием до постоянной ответственности за множество аспектов взаимоотношения с миром в целом в течение всего жизненного пути. Возможный список инстанционных функций можно здесь только наметить: быть источником влечения или желания, но при этом вовсе и наоборот — быть воплощением препятствия влечению или желанию другой инстанции (впрочем, равно как и своей); представлять в психике индивида некое постороннее ему начало, но, с другой стороны, — сопротивляться ему; отвечать за связь данной личности с какой-нибудь другой (пусть даже эта связь будет какой-нибудь там “кармической”). Инстанция может образовываться, так сказать, “при проблеме”, например отвечать за разрешение семейного конфликта, а другая часть личности при этом будет вмещать в себя отношения, ну, допустим, телесности с космосом. Список этот легко продолжить и дальше. Для изобретательного автора не составит никакого труда, составляя очередную школьную теорию, спроектировать, к примеру, модель пространственного расположения инстанций. При этом крайне рискованным шагом было бы в качестве места этого расположения избрать мозговое пространство, в духе известных рассуждений, что, мол, сознание располагается в левом полушарии, бессознательное — в правом или сознание — в коре, бессознательное же — в подкорке. Кроме бесконечной непродуктивной возни с полагающимися при этом подходе нейропсихологическими доказательствами, такая постановка вопроса ясно говорила бы, что автор этих построений очень далек от понимания коренной сущности психотерапии как гуманитарной дисциплины, враждебной естественнонаучным парадигмам. — 105 —
|