Клинические основы прогноза трудоспособности при шизофрении

Жаловалась на гнетущее состояние отчаяния и апатии, не хотела видеть людей, ничем не могла заняться. Страдала от мучи­тельных головных болей. О помещении в больницу не могла и ду­мать. Была инвалидом II группы.

С 1937 г. головные боли уменьшились, начала понемногу чи­тать, общаться с очень узким крутом людей. С 1940 по 1944 г. опять наступил период ухудшения с крайней слабостью и пассив­ностью, скованностью, прострацией, непрерывным пребыванием в постели. В это время была на инвалидности I группы. В 1943 г. ле­чение в психиатрической больнице по поводу еубступорозного сосостояния.

В 1944 г. лечилась в соматической больнице в течение 3 меся­цев по поводу вегетативного невроза и авитаминоза.

После некоторого улучшения, уменьшения головных болей, пробуждения интереса к жизни и людям снова впала в состояние прострации: 15 лет живет, как отшельник, испытывает постоянную усталость, периодами не может вставать с постели вследствие го­ловных болей и тягостных ощущений в голове, шее, грудной клет­ке. Выраженные явления вегетативной дистонии. Выходит из ком­наты только летом на веранду. Читает не больше получаса, так как начинает болеть голова. Больная говорит, что для нее «лекарство— одиночество». За это время умерла мать больной. Обслуживают больную соседи и подруга, с которыми больная поддерживает изби­рательный контакт.

Чем объяснить такую длительную социально-трудо­вую и клиническую декомпенсацию у больной с дав­ностью процесса почти в 35 лет и полной потерей тру­доспособности в течение 28 лет?

О периодах обострения активного шизофренического процесса, начавшегося в 1928 г., можно было говорить только в 1933—1937 гг. и в годы войны. Каких-либо хро­нических соматических заболеваний не было обнаружено при четырехкратном стационарном обследовании. Авита­миноз периода войны не имеет решающего значения, так как возник в результате оторванности от жизни и после лечения исчез.

Остается только тяжесть и своеобразие структуры дефектного состояния. Ведущим синдромом является тяжелая астения, бессилие, крайняя ранимость и невы­носливость в отношении любого (физического и психи­ческого) напряжения, любого резко действующего разд­ражителя при наличии тяжелых вегетативных рас­стройств и сенестопатий. Состояние ее близко к сенестопатической форме шизофрении Губера, для которой типичны неблагоприятное течение и диэнцефальные симптомы при наличии нарушений ликворообращения. Конечно, нельзя и сейчас полностью исключить вяло текущий процесс, еще не полностью остановившийся. Все это и делает больную нетрудоспособной и лишает ее возможности обслуживать себя в быту. Астения имеет явные черты шизофренических астений, развивается на фоне обеднения эмоций, сужения круга интересов, сни­жения активности и явных аутистических тенденций. Даже если считать, что аутизм в данном случае является не только непосредственным результатом болезни, но и защитным образованием (одиночество — ее лекарство), все же эти черты дефектного состояния, конечно, затруд­няют компенсацию и социальную адаптацию.