- Честно говоря, мне это даже интересно. С развитием накала событий в группе мой внутренний раздрай поутих. Всё, что произошло и продолжает происходить, позволило мне пересмотреть свои прежние убеждения. Я пристальнее всмотрелся в себя и вдруг осознал, что после того Откровения, что случилось со мной вскоре после окончания факультета, я успел очень основательно замусорить себя чужими ценностями, чужими представлениями о духовности. Я был очарован: йогой, Кастанедой, Гурджиевым и Успенским и еще бог знает чем; я пытался следовать по их стопам, а себя-то, в результате – предал! Но, кажется, нашел ключ: я был очарован, теперь же пришла пора разочароваться. Разочароваться и жить свою жизнь – неважно, пошлет она мне еще Откровения или нет.
- Не знаю, Витя, приведет ли разочарование в том, в чем ты был очарован раньше к тому, чтобы найти и следовать своей именно судьбе... Да и есть ли она – судьба?
- Ну, если ты еще стоишь на позициях постмодерна, то судьбы, конечно же нет. Каскад бифуркаций, случайности, нонсенсы, точки разрыва, ветвления ризомы...
- Да хрен с ним, с постмодерном...
- Ого!
- Я продолжу: дело не в учениях. Я одновременно и очарован и разочарован всем и во всем. Агностицизм в смычке с гностицизмом, так сказать. Ну да мы об этом уже говорили. Но толку-то! Несмотря на все это жизни-то я не чувствую! Не живу я – существую! Привидением брожу среди живых людей.
- Да где ты видел живых людей? Платоновых что ли?
- Ты знаешь, а может они и живее нас с тобой. Хотя – кто знает...
- Ну если ты считаешь, что критерий живости – это замороченность... Да и уверен ли ты, что действительно соединил гностицизм и агностицизм?
- Уверен. Но соединил только в голове, а не в сердце, не в душе. А ведь люди, подобные Мартину Гуске и Яну Жижке, - нашим же с тобой прототипам – да хоть прошлыми воплощениями называй – дело не в этом, - так вот эти люди соединили все это в сердцах своих, хотя сами о том и не подозревали.
- А можно с этого момента поподробнее. – Витя заметно оживился. – Еще с той лекции я почувствовал, что Жижка действительно мне очень близок. Может и правда – одно из моих воплощений, а может – прототип, как ты это называешь. Сны стали какие-то чудные сниться: бои, осады замков, костры... Я знаю, ты что-то начал писать про те времена. Очень хочу узнать про Жижку подробнее, чем тогда Миша рассказывал. Можно почитать?
Костя замялся:
- Почитать-то можно, да вот только про Жижку я почти ничего не писал. Да и не собирался много писать. Мне не терпится подойти к развязке истории Мартина.
- Тогда можно я прочитаю уже написанное, а про Жижку ты мне расскажешь то, что узнал из летописей? Особенно мне интересны отношения Жижки и Мартина, то есть, как бы «нас с тобой». – Улыбнулся Витя.
- Лады. – Пожал плечами и тут же с облегчением подумал, что сегодня, наконец, отдохнет и ничего писать уже не будет. - Там чтения на час примерно. Я файл открою и схожу куплю что-нибудь к чаю. Ну а прочитаешь – расскажу что сам узнал из архивных документов.
— 73 —
|