Великая ересь

И мысль Иисуса отвечала ему со всех сторон:

• Вся эта множественность своей глубочайшей причиной имеет простое Единое. А причиной я называю источник и начало, из которого происходит исторжение. В этом природа и сущность божества. В этой бездонной глубине троичность ипостасей сливается в свое единство, и всякое множество там каким-то образом устраняет само себя. Если понять это так, то там не найти ни единого чужеродного действия - лишь тихий, в себе пребывающий мрак.
• Да, я лицезрел этот в себе пребывающий мрак... Но что дает толчок самому первому его действию, и прежде всего его собственному труду, порождению?
• Это делает Его всемогущая сила. Она - божественная природа в Отце, и здесь, в это самое мгновение, она наполняется плодоносностью и действием, ибо здесь, по восприятию человеческого разума, Божество обращается в Бога.
• Разве это не одно и то же?
• Да. Божество и Бог суть едины: и все же божество не действует и не рождает, но действует и рождает Бог: здесь имеет место различие, существующее в именовании, согласно восприятию разума. Но в основе своей они едины; ведь в божественной природе нет ничего иного, кроме сущности и относящихся к ней свойств: и они ничего не добавляют к сущности, они всецело - она сама, хотя между собой они различаются - в зависимости от предмета, к которому они относятся. Ибо божественная природа, рассматриваемая в ее основе, никак не проще Отца в Его природе или иной ипостаси. Но ты ошибешься, если будешь судить по внешнему виду, который она принимает в творении: в Нем самом она едина и проста.

После пережитого только что Ничто, Мартин до глубины души понимал каждое слово, произнесенное Мыслью Иисуса. Он нисколько не удивился Её ответам. И все же спросил еще:

• Я вижу, что пришел к порогу сокровеннейшей простоты, ближе к которой не подойти никому, кто желал бы установить истину. Но я не могу взять в толк вот что: как твари извечно пребывали в Боге?

- Они пребывали там в своем вечном прообразе. Все твари, от века пребывающие в Боге, суть Бог и не имеют никакого различия в своей основе, кроме той, о которой говорилось. У них та же жизнь, та же сущность, те же возможности, поскольку они в Боге, и они суть то же самое Единое и не меньше. Но после исторжения, когда они получают свою собственную сущность, каждая из тварей наделяется своей особой сущностью, отличающейся собственной, лишь ей присущей формой, которую сообщает ей ее природная сущность. Ибо форма наделяет своей обособленной и отличающейся - как от божественной, так и от всех прочих - сущностью, подобно тому как природная форма камня наделяет его свойственной ему сущностью. И это не божественная сущность, ибо камень не есть Бог, и Бог не есть камень, хотя и он, и прочие твари получили от Него все, чем являются. И в этом исторжении все сотворенное обретает своего всемогущего и вечного Бога: ибо когда тварь осознает себя тварью, она утверждает своего Творца и своего Господа.