|
Например, они могут уверять всех (и себя в том числе), что их поступки диктуются выработанными веками правилами совместной жизни людей, которые вообще-то не имеют смысла с точки зрения науки, но освящены долгой историей. Поступая по совести, мы тем самым просто оказываем уважение своим предкам, которые следовали тем же принципам. Правда, в действительной, а не придуманной истории были периоды с различными представлениями о добре и зле, и успехов очень часто добивались как раз те, кто творил явное зло. Такие люди могут также ссылаться и на полученное ими воспитание, которое, мол, никак не позволяет им встать на путь зла. Правда, жесткую связь воспитания и внутренней веры обнаружить невозможно. Подобные люди могут также опираться на мнения авторитетных людей, особенно имеющих вес в науке, выдающихся ученых. Но не стоит забывать, что в действительности эти мнения никак не связаны с самой наукой, они продиктованы все той же внутренней верой этих ученых. Поэтому речь в данном случае идет вовсе не о следовании науке, а о принятии авторитета чьей-то личности. Безразличие науки к вопросам морали, добра и зла очень часто приводит к тому, что под именем науки людям преподносится глубоко ложное учение, прямо толкающее людей на зло. Чаще всего такое учение называется философией или идеологией, хотя правильнее его назвать антирелигией или квазирелигией, так как оно всегда претендует на прямое вытеснение или замещение религии. Наука оказывается совершенно беззащитной перед подобными учениями. Сосредоточившись на критике религии, она не ждет нападения со стороны антирелигии, которая даже более ревностно и непримиримо, чем сама наука, отвергает нравственные ценности, предлагаемые религией. К тому же наука, не имеющая представления о добре и зле, в принципе не способна отвергнуть те «ценности», которые предлагаются антирелигией, опровергнуть ее лживые утверждения о нравственности. И в результате, пользуясь научной терминологией, прикрываясь научными методами, антирелигии разрастаются, покоряя целые народы на долгие годы. Зло торжествует, становится заметным всем и каждому. А науке остается только молчаливое согласие с этим злом или вялый личный протест отдельных ученых, никак не обоснованный научно. И если внешняя вера человека основана на такой псевдорелигии — это наиболее тяжелый случай. Настоящая строгая наука все-таки не отрицает проблем нравственности, она их просто не касается. А псевдорелигия, лженаука не только считает себя вправе обсуждать эти вопросы, но и объявляет себя единственным носителем истины. — 31 —
|