В зеркале философии

Примерно в таком же духе подходит к культуре современный английский социолог Энтони Гидденс, полагающий, что культура содержит ценности, создан­ные отдельными группами, нормы, которым они сле­дуют в жизни, и материальные вещи, которые произ­водят люди. В качестве ценностей выступают абстрактные идеалы, в то время как нормы, отражая дозволенное и недозволенное, являются определенны­ми принципами или правилами, которые люди долж­ны выполнять в течение своей жизни.

В нашей отечественной литературе представлен широкий спектр подходов к культуре и, следователь­но, ее определений. Нельзя не сказать, что отечес­твенные культурологи последних десятилетий твори­ли в относительно благоприятной ситуации. Они не были связаны жесткими дефинициями, вышедшими из-под пера классиков марксизма. Дело в том, что на­пример, у К. Маркса и Ф. Энгельса термин “культу­ра” встречается отнюдь не часто. Они чаще говорили об “образованности”, “просвещении”. В. И. Ленин же много говорил о культуре и культурной политике. Несомненно, что основоположники марксизма исхо­дили из собственной позиции по проблеме культуры, однако в систематическом виде она не была высказа­на, ими не оставлено ни развернутого, ни лапидарно­го определения того, что есть культура. Отсутствие такого определения (наподобие марксова определения товара или ленинского определения класса) развяза­ло руки теоретикам для самостоятельного поиска. На­чиная с 60-х годов, да и по сегодня, не прекращаются оживленные дебаты вокруг самой дефиниции культу­ры, ее логической структуры, сущности и формы про­явления.

Эти дискуссии, многие капитальные исследования отечественных авторов позволили достигнуть некото­рой определенности по кардинальным вопросам. Очень много дало в сфере осмысления культуры возвраще­ние в актуальную жизнь и прочтение содержащих цен­ные идеи трудов российских философов “серебряного века” (Н. Бердяев, А. Белый, В. Иванов, В. Розанов, П. Флоренский и др.). В их творениях сформулирова­но самобытное понимание культуры, богатое и про­дуктивное.

В результате признана ограниченность широко рас­пространенных в прошлом чисто суммативных опре­делений (культура — лишь сумма, итог, счетная со­вокупность творений человека). Достигнуто согласие в том, что чисто аксиологические (ценностные) под­ходы к культуре явно ограничены, ибо они замыкают культуру в сравнительно узкую сферу. Ценность, це­нимое, предпочитаемое, желаемое, ожидаемое, благосодержащее — все это указывает на нечто позитивное для человека и человеческой жизни. И если принять, что культура — это по сути своей есть только и толь­ко совокупность положительных ценностей, а все то, что негативно, деструктивно, угрожающе, выносится “за скобку” и полагается как “не-культура”, то в этом случае само воззрение на культуру становится до край­ности релятивным (относительным).