В одной из диссертационных работ последних лет (И. Н. Богданова, 1994 г.), посвященной анализу идеи единства человеческого рода, убедительно показано, что мысль об общечеловеческом единстве высказывалась в разных регионах Земли почти синхронно. Греческий термин “Ойкумена” (обитаемая земля), римский “Орбис террарум” (круг земель), китайский “Тянься” (Поднебесная) выражали понимание человечества как большого единства, хотя они и были географически ограничены. В этой же работе дан доказательный анализ стоицизма как наиболее рельефного выражения концепции человечества, взятого как единство всех живущих. Мысли Эпиктета о человеке как “гражданине мироздания”, Сенеки о “пользе разумного бытия в коллективном общении” и жажде “чувствовать себя дома во Вселенной” — это тезисы одного порядка. Таким образом, уже ко времени становления первых систем западной философии вся специфика философского знания определила необходимость в той или иной форме наглядно или подспудно подвергать рассмотрению проблему рода людского. В последующем развитии философского поиска эта необходимость становится все более настоятельной. Уже во времена европейского средневековья понятие “мундус” — человечество было широко представлено в духовной культуре. В распространенной в те времена концепции макрокосма и микрокосма (имеющей истоки в античности) можно увидеть, как теологическое мышление вписывает человечество в иерархизированную структуру бытия. Человечество понимается как уменьшенная копия божьего творения — космическо-природного мира. Макрокосм — осмысливается как “реплика” Вселенной, воспроизводящая ее в уменьшенных масштабах. Подобные идеи нашли доктринальное выражение в ряде философско-богословских систем средневековья. Томистская концепция человека (Человечества) исходит из аналогии человека и вселенной, установления подобия между ними. Определяя срединное положение человека в иерархии бытия и вершинное среди видов земного присутствия, томистская антропология приводила к выводам, что история мира реализуется посредством земной истории. Такое понимание статуса человечества несло в себе зерно обнадеживающей перспективы. Однако следует иметь в виду, что томистская антропология неотделима от католического богословия и к ней в полной мере может быть отнесено все то, что ранее сказано нами об образе человечества в религиозной оптике. Нельзя не признать, что в европейской традиции патристика и схоластика немало сделали для теологическо-философского выписывания образа Рода людей. — 132 —
|