Феноменологическое познание. Пропедевтика и критика

il4

обобщенно, кантовский «трансцендентальный субъект» осуществляет свои апперцепирующие тавтологии от­нюдь не от лица человечества (или передовой его части), и его притязания на всеобщность, мягко гово-^ ря, несостоятельны. Этот «субъект» вполне историчен; ! он просто скрывает от философов свои исправные до­кументы: свидетельство о рождении и право на вре-^ менную культурно-историческую прописку. Процедура';

«заключения в скобки» тем и трудна, что она распро­страняется не только на внешний предметный слой мысли, но и на невскрытые мыслительные привычки. т. е. на псевдогоризонт сознания, самозванно при­своивший себе статус чистоты и непогрешимости. В случае кантовского примера это значит: исключается не только рассудок с его правилами и весь багаж ка­тегориальных синтезов, но и предпосылка, на которой держится «Критика чистого разума»: так называемый факт всеобщего и необходимого знания и вообще ори­ентация на математическое естествознание. Допусти­ма лишь одна ориентация: на первоистоки самого со­знания, на чистый смысловой горизонт до и без каких бы то ни было знаний.

Здесь могут возразить: а не упраздняет ли себя эта процедура самим фактом ее высказывания? Если скобки охватывают все знания, то разве не оказывает­ся в них и само «заключение в скобки» как вполне определенное суждение и знание? Ведь говоря, мы употребляем слова, понятия, термины и, следова­тельно, предпосылки, так что предприятие наше опи­сывает круг. В итоге, выдерживает ли редукция режим двойной критики? На это следует ответить: во-первых, требование беспредпосылочности не абсолютно, а ка­сается лишь познавательных предпосылок; устраня-, ются, стало быть, лишь те предпосылки, которые не имеют критикопознавательной ценности, будучи уна­следованы нами из традиций, из книг, из авторитет-' ных уст учителя. Во-вторых, употребляемые нами по­нятия не могут считаться предпосылками, так как они преследуют не определительную, а чисто описатель­ную цель. Их познавательная значимость, буде тако­вая существует, не принимается в счет и попросту, погашена. Речь идет о методическом устранении всех;

стереотипов и скрытых «идолов» мышления, и слова,! которые здесь используются (не молчать же об этом!) , отнюдь не вписаны в проскрипционные списки созна-115

ния. Не следует путать лексику с семантикой; слово •осмыслено не в словаре, а в семантическом контексте прочих слов; одно дело, употреблять слова «субъект» и «объект» для построения очередного теоретико-по­знавательного кроссворда, другое дело, пользовать­ся ими же в целях демонстрации никчемности этого кроссворда. Наконец, в-третьих, напомним: ход -на­шей мысли рекурсивный, а не дискурсивный; мы исто­рически начинаем не с костюма Адама, а с Авгиевых конюшен; приходится, поэтому, сворачивать обратно «в поисках утраченных истоков», но это значит, очи­щать ситуацию не извне, а изнутри, и рассчитывать при этом на свежесть и чистоту воротничка было бы опрометчиво. Важно помнить: чистота процедуры ко­тируется не логически, а телеологически, т. е. ее един­ственной предпосылкой должно быть знание: на что идешь, куда идешь и почему идешь, но это знание ко­ренится не в конспектах университетских лекций, а в акте личной воли.